видел, – сказала Маша, – если только не выдумывает.
Денис укоризненно посмотрел на дочь.
– Видел издалека. Он сидел у Лебединки, куда мы не пошли сегодня, и пил воду.
– Очень большой?
– Я бы сказал, с грузовик. А если опрокинуть кузов, то сходство один в один, будто приподнятые крылья.
– А класс какой?
– Ну, точно не Гаргулия, не Бегемот, не Сирена. Похож на Рогатого Медного, но хвост не такой длинный.
– А потом?
– Потом он полетел. Отсюда не видно, куда-то туда, за холмы. Крыльями махал тяжело, видимо старым был.
– А я не видел ни одного, – грустно сказал Толя.
– Ну, не ты один. Скоро они вообще переведутся, а в клетках их держать бесполезно.
– В Африке и Южной Америке их пока много, – поведал Кирилл, – и в Австралии прилично.
– Кстати, в музее стоит скелет кенгуру, найденный в скелете дракона, – вспомнила Маша.
– У нас глубоко в тайге тоже встречаются.
– А ты того дракона хоть заснял?
– В то время не было даже пейджеров.
– Чего не было?
– Не заснял, короче. Середина девяностых, фоткали больше на «мыльницы».
– Ты прикалываешься? – засмеялся Толя.
– Так фотоаппараты назывались.
– И ты тогда уже копал?
– Ну да.
– И за всё это время нашёл только шесть наконечников?
– Три, – поправил Денис, – остальные купил или обменял.
– Но это же так мало! Столько времени тратить!
– Ну, я находил не только наконечники, – без обиды сказал Денис, – там ещё было… А на что ты тратишь своё время?
– Да так, на всякие нужные вещи.
– Можешь не говорить, у меня тут двое ненамного младше тебя. Имею представление.
– А чё мы-то сразу? – возмутился Кирилл.
Не обращая внимания, Денис продолжил:
– Когда у тебя есть хобби, не приходится особо надеяться, что все поймут и поддержат. Но я был бы сейчас здесь, даже если бы за всё время ничегошеньки не нашёл.
– Почему?
– Потому что для меня это кайф!
– Сомнительный какой-то кайф.
– В своем четырёхстенном офисе ты сходишь с ума, медленно и неумолимо. А сейчас ты участвуешь в маленьком, но приключении.
– А вот это возможно, – согласился Толя, – только я работаю в столярном цеху.
– Неважно. А здесь, как нигде, можно отдохнуть от города и забыть про все дела. Вообще про все. На любом кладбище очень тихо и спокойно. А на этом, особенно. Здесь никто не оплакивает близких.
– На некрофилию смахивает.
– Я удовлетворяю не извращенные наклонности, а стремление души к этому… Как бы сказать?
– К единению, – подсказала Маша.
– Вроде того. Короче, скоро остановимся на ночлег. Уединись. Сядь где-нибудь неподалеку, закрой глаза и помолчи. Сам все поймёшь.
– Типа медитации?
– Ну,