скажу больше, Господи: выполнение плана – под угрозой срыва.
«Ну, артист: столько неподдельного, хоть и поддельного, драматизма! А как дрожит голос! Наверняка, и слезу дал!»
– И что, все возможности исчерпаны?
В голосе Всевышнего прозвучала неподдельная озабоченность: с той поры, как я появился в Раю, план для его обитателей – «священная корова». И Господь в этом отношении – «в плане плана» – не составлял исключения.
– Все имеющиеся…
«Какая странная пауза!».
– … здесь!
Внутри у меня всё похолодело: я ведь ангел только по должности. Во мне есть, чему холодеть. Да, и было, отчего. Я ещё не понял, откуда идёт опасность – но уже понял, что она идёт.
– Продолжайте! – не дал сформироваться новой паузе Всевышний. Хотя, голову даю на отсечение, что Иеремиил уже приступил к её формированию, заодно торжествуя под маской невыразимой, но всё же выраженной скорби.
– Слушаюсь, Господи!
На этот раз Иеремиил заместил дрожь в голосе качественным подобострастием – я чувствовал это даже «из-за тучки». Да, парень знал своё дело – по вопросу чужого! Во всяком случае, характер Господа он постиг основательно – и непостижимость самого Господа не помешала ему в этом. Увы, Всевышний «очеловечивался» не только по тем направлениям, которые приветствовались мной.
– Моя мысль, Господи, является концентрированным выражением взглядов всех Ваших слуг, сидящих за этим столом.
«Молодец, сволочь: лучшее средство индивидуальной защиты – коллектив!»
– Ну, это можно было и опустить!
«Ай, да, Всевышний: всё же определил Ерёму на место! И правильно: не лукавь перед Господом своим!»
– И в мыслях не было, Господи…
Голос Иеремиила дрожал настолько качественно, что, как минимум, иносказательно его хозяин уже стоял на коленях.
– Просто я хотел выразить… выразиться…
– … выразиться просто! – под явную усмешку закончил за Ерёму Всевышний. – И это Вам удалось! А теперь, может, мы перейдём к сути? Вы не возражаете?
– Как можно, Господи?!
Министр-администратор наверняка и не искал скрытые резервы для усиления дрожи в голосе: сами нашлись и открылись. Об этом я мог судить уже по одному «процентному содержанию».
– Я пришёл к мысли… мы пришли к мысли…
– … Мысль пришла к вам, – вновь «отсмеялся последним» Всевышний. Что за умница – при всех своих недостатках! (Прости, Господи, ибо не ведаю, что творю!).
– Виноват, Господи: это – от волнения и искренней озабоченности делом…
«Не заигрывайся, Ерёма – не то доиграешься!».
– Ну, это понятно! – опять, судя по голосу, не поскупился на ухмылку Всевышний. – Только – что, там, насчёт мысли? Готовы ли Вы поделиться нею? И могу ли я надеяться на то, что это произойдёт ещё сегодня?
– Виноват, Господи!
Судя по тому, как «вытянулся во фрунт» голос Иеремиила,