полуразвалившихся зданий, а один – самый широкий из встретившихся ходов – буквально ослепил его ярким, испепеляюще-пронзительным белоснежным сиянием, на которое нельзя было смотреть без рези в глазах.
Пробродив в загадочном лабиринте почти шесть часов, Майкл в конце концов вынужден был развернуться и включить наведение на инфракрасный излучатель, закреплённый им на входе. Если бы не этот маленький маячок, установленный им на стену рядом с местом, где он вошёл внутрь, можно было бы несколько раз пройти мимо и ни за что не догадаться, что там выход. Медленно, запинаясь и с трудом удерживая равновесие на обомшелых камнях, Майкл тяжело побрёл к товарищам, с нетерпением ожидавшим его снаружи. Он не смог найти девушку и теперь остался один на один с непреходящей пронзительной болью.
Почти ощупью он вышел из арки; навстречу ему тут же радостно бросились друзья, но, увидев, что он возвращается один, несколько уменьшили восторг. Сюзанну в команде все очень любили, и пилотам было очень тяжело смириться с её потерей.
Несколько ошарашенный, Майкл стоял, чуть пошатываясь, бледный и угрюмый среди мира, залитого красным светом заходящего Зейта, жадно и часто дышал, большими глотками вбирая в лёгкие воздух и думал о том, как ослепительно ярко пламенеет в небе эта, казавшаяся ему раньше весьма тусклой, громадина. После сумеречной туманной галереи поверхность планеты представлялась весьма привлекательной. Он словно заглянул за завесу, отделяющую от человека какой-то другой мир, и тот мрачный, серый, зачарованный мир отнюдь не понравился ему. Старший помощник капитана ещё раз вздохнул полной грудью, будто наконец-то вынырнув из глубокого водоворота на поверхность.
– Всё равно я найду её! – упрямо мотнул головой Майкл, его подбородок был твёрдо выпячен вперёд, а мучнисто-бледное напряжённое усталое лицо полно решимости.
К нему уже подбежали и повели его, до крайности измученного, к шлюпкам.
– Ничего, мы её найдём! – Большие серые глаза Родиона сочувственно смотрели на Майкла.
Но Майклу было не до него. За время, проведённое внутри арки, он похудел и точно высох. Кожа на лице приняла жухлый серый оттенок, а на щеках она вовсе висела складками, под глазами залегли тёмные тени. Чувства его притупились, и он мог думать только об одном – о том, что Сюзанна пропала, и он не смог её найти.
На подгибающихся ногах Бёркли поплёлся к своей шлюпке докладывать обо всём произошедшем Зигмунду Бруму. По сумрачному непроницаемому виду капитана невозможно было понять, что он думает по этому поводу. Брум, не перебивая, выслушал подробный доклад своего помощника и какое-то время молчал, не проронив ни слова. Майкл вытянувшись стоял перед ним, ожидая решения. Пауза затягивалась.
– Завтра я снова пойду в арку! – в голосе Майкла была отчаянная решимость. Он из последних сил отгонял мертвящую тоску, охватившую его целиком.
– Нет, –