Нейробиология здравого смысла. Правила выживания и процветания в мире, полном неопределенностей
результатов становятся неочевидными, такая ситуация грозит упущением возможности обучения. Если поедание определенных ягод вызывает недомогание – мы должны об этом знать; если определенная мимика отталкивает от нас потенциального друга – мы должны об этом знать; если некая специфическая научная стратегия ведет к провалу теста – мы должны об этом знать. Владение точной, в реальном времени, подлинной информацией об эффективности наших реакций исключительно важно для поддержания точности вероятностных калькуляторов мозга.
Хотя мы стремимся приумножать собственные возможности – скорость, силу, знания, – похоже, нас не очень беспокоит, когда мы нарушаем точность оценки своих контингентных процессоров. Часто, вместо того чтобы разобраться, почему наши решения привели к провалу, мы сразу исключаем собственную ответственность и ссылаемся на другие факторы, например некомпетентность коллеги, болезнь или элементарное невезение. Защищая своих детей, мы скрываем от них истинные причины успехов и неудач и говорим, что проигравших не бывает или что не стоит обращать внимание на приятеля, который всегда побеждает в эстафете. Обеспеченные люди нанимают других людей (например, финансовых инвесторов, дизайнеров интерьера, личных тренеров), чтобы те стратегически переадресовали им вероятности. Так они позволяют атрофироваться собственным калькуляторам контингенций. Но, возможно, хуже всего то, что, якобы помогая некоторым людям приобрести психическую компетенцию или психическое здоровье, этим уязвимым людям прописывают лекарства, которые зачастую просто маскируют вероятности, или контингенции, реального мира и делают их чувства более управляемыми. Самый трагический момент в укрощении поведенческих и эмоциональных реакций, рассматриваемых как неприемлемые, – массовое применение в середине XX века фронтальной лоботомии. Такие операции полностью купировали важные контингентные процессоры мозга. Возможно ли, что некоторые наши подходы к лечению психических заболеваний будут с такой же легкостью восприниматься как методы, которые вызывают психические заболевания в силу их маскирующих вероятности воздействий? И разве такая логика мышления может объяснить, почему поведенческая и когнитивная терапия, которая фокусируется на способности пациента осуществлять контроль над желаемыми и аутентичными контингенциями действие-результат, оказывается успешной, часто достигая 100-процентного показателя, причем без побочных эффектов? Ответ – ДА.
Точные контингентные калькуляторы камуфлируются неверно определяемой взаимосвязью между действиями и результатами. Обычно это происходит, когда результат чрезвычайно важен для человека, и поэтому он, отчаянно стараясь проконтролировать его, придумывает ошибочные причинные действия. Меня всегда поражало, почему такой сложный с когнитивной точки зрения орган, как мозг, делает вывод, что, если надеть определенную пару носков или дотронуться до отдельных частей тела в нужной последовательности,