лихорадочно огляделся по сторонам, схватил с полки массивную статуэтку из стекла и металла, не то вазу, не то женскую фигурку, некую абстрактную мешанину из острых граней и углов. Боец из него никакой, он и не дрался-то никогда. Придется надеяться на элемент неожиданности. Преступники наверняка и не подозревают, что в доме есть кто-то, кто собрался им помешать.
В голове стучало: «Беги отсюда! Она тебе никто, ты знаешь-то ее всего несколько дней. Спасайся!» – но Ник в очередной раз заткнул навязчивый голос рассудка и ринулся обыскивать дом.
Кабинет, кухня, комната для гостей. Везде было так же пустынно. Покачивающиеся от сквозняка легкие занавески, стрекот цикад из сада. Лишь оказавшись в задней части дома, Ник вдруг услышал какой-то приглушенный звук. Не то плеск, не то всхлип. Сжав обеими руками статуэтку, он рванул туда, увидел перед собой приоткрытую белую дверь. Ванная, что ли? Да, ванная… Толкнул ее плечом и ворвался внутрь.
Помещение оказалось большое, круглое, вся передняя стена – стеклянная от пола до потолка. За стеной открывался вид, от которого перехватывало дыхание. Увитый зеленью, круто уходящий вниз склон, море внизу, облизывающее прибрежные камни. Катер у причала, яркие кляксы кайтов в небе и белые силуэты яхт на горизонте.
Но любоваться видом времени не было, потому что в центре комнаты помещалась утопленная в выложенный плиткой пол круглая ванна. В ванне этой билось в агонии розовое мокрое тело. А возле ванны, опершись на одно колено, стояла Ольга, второй ногой удерживая под водой голову тонущего человека.
Тишина тут же кончилась, взорвалась звоном в ушах. Ник, ничего не соображая, чувствуя полнейшую прострацию, будто, ворвавшись сюда, вывалился прямиком в другое измерение, отшатнулся куда-то в сторону, влетел в стеклянную тумбу, уставленную косметическими бутылочками и пузырьками, выронил из рук статуэтку, и та с грохотом покатилась по полу. Ольга обернулась на звук, и Ник поразился тому, как изменилось ее лицо. Утратило всю женственность, нежность, загадочность. Хищный оскал зверя, вот что он увидел сейчас. Глаза, будто бы обмелевшие, сохранившие единственную мысль, единственное стремление – растерзать добычу. Заострившиеся черты, прерывистое дыхание, срывающееся с приоткрытых губ. Румянец на щеках, вызванный – он с ужасом осознал это – удачно прошедшей охотой.
Ольга отвлеклась от своего страшного занятия лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы ее жертва с диким всхрипом вынырнула на поверхность. Ник видел теперь, что это совсем молодой парень, почти мальчишка, лет, может, восемнадцати-девятнадцати. Круглолицый, коренастый и полноватый, с побагровевшим лицом и вываленными из орбит глазами. Он забился пойманной рыбой, заплескался, вздымая тучи брызг. И Ольга, снова отвернувшись от Ника, с силой надавила ногой в вымокшей джинсовой штанине ему на макушку, облепленную мокрыми волосами. Нажала еще и рукой, и голова снова ушла под воду.
Остолбенев от ужаса, Ник расширенными