и т. д. и т. д. Все, что я, например, предполагал, во что верю, знаю, составляет элемент, а то что я только предполагал, но не верю, не знаю психологически (не логически) – является «характером», в котором заключен «элемент».
Но в душевной жизни есть стадия, в которой такое общее деление психических феноменов не только не правильно, но и преждевременно. Именно, все «элементы» являются в начале, как бы на расплывчатом фоне, как «rudis indigestaque moles», тогда как в то же самое время характеристика (приблизительно, стало быть, чувственная окраска) обхватывает все целое. Это подобно процессу, являющемуся перед нами, когда мы приближаемся издали к какому-нибудь предмету, кусту или куче дров: первоначальное впечатление, тот первый момент, когда мы еще не можем различить, какой это в сущности предмет, момент первой неясности и неуверенности. Вот это то именно я и прощу ясно представить себе для понимания дальнейшего изложения.
В это мгновение «элементы» и «характер» абсолютно неразличимы (неотделимы они постоянно, на основании вполне правильно защищаемого Петцольдом видоизменения исследований Авенариуса). В густой толпе людей я замечаю, например, лицо, черты которого тотчас же исчезают у меня, благодаря непрестанно двигающимся массам народа. У меня нет ни малейшего представления о том, как выглядит это лицо. Я был бы не в состоянии описать его или дать хотя его незначительные признаки. И все-таки оно привело меня в сильное возбуждение: я спрашиваю с боязливым, жадным беспокойством, где я видел это лицо раньше?
Если человек увидит «на мгновенье» женскую голову, и она произведет на него сильное чувственное впечатление, то очень часто он не может объяснить себе, что собственно он видел. Бывает даже, что он не в состоянии точно припомнить цвета ее волос. Необходимым условием всегда является то, чтобы сетчатая оболочка, выражаясь вполне фотографически, была достаточно короткое время, не дольше известной части секунды, экспонирована.
Когда приближаются издали к какому-нибудь предмету, то различают первоначально лишь очень неясные очертания, при чем испытывают достаточно сильные ощущения, которые стушевываются по мере того, как приближаются к предмету и лучше воспринимают подробности. (Нужно заметить, что здесь не идет речь о «чувствах ожидания»). Пусть вспомнят, например, о первом впечатлении, полученном от вытянутой из швов человеческой клиновидной кости, или впечатлении от некоторых рисунков и картин, наблюдаемых на полметра ближе или дальше правильного расстояния. Я вспоминаю впечатление, произведенное на меня пассажами из одного бетховенского сочинения для рояля, состоявшими из 1/32-х, и вспоминаю впечатление от страниц ученого исследования, заполненных всецело тройными интегралами, пока я еще не знал нот и понятия не имел об интегрировании. Это и есть то, что просмотрели Авенариус и Петцольд: всякое выявление элементов сопровождается известным обособлением характеристики (чувственной окраски).
Некоторые