мгновенно сбросил с себя одежду, разбежался и, сгруппировавшись, врезался в воду, подняв фонтан бриллиантовых брызг!
Ночь опустилась над морем. Освещенные последними проблесками из-за горизонта, в лиловой дымке таяли облака. На другом берегу в рыбачьих домиках загорались огни. Темная пелена неба поднялась над Северной бухтой. Там садились ужинать усталые люди с шершавыми, морщинистыми руками, они только что вернулись из бухт, где ловили кефаль, бычков, скумбрию и чируса. Мгла воцарилась над слободками. Чёрная, непроглядная южная ночь с искрами светлячков во тьме.
На улицу Гавена я вернулся ближе к рассвету, справедливо полагая, что в непроглядной тьме южной ночи я просто не смогу отыскать свое новое место жительства. Я не спеша шел по старым кривым улочкам, то поднимаясь на очередной холм, то спускаясь по ступенькам из ноздреватого камня. Свежий ветер с моря трепал мои волосы, и они быстро высыхали в теплом севастопольском воздухе.
Я долго плутал, выбрав в качестве ориентира острую иглу минарета. Наконец свернул в улочку, которая показалась мне наконец-то знакомой. Деревянный темный дом стоял в саду, в зарослях крапивы. Кое-где сквозь ее резные листья выглядывали пунцовые мальвы. На столбе качалась лампочка, устроившая вокруг себя ажиотаж мотыльков и других мелких летающих обитателей южной ночи. Ветер шумел кронами акаций и раскачивал белые свечи каштанов.
Ночь была освещена громадной, страшной, черно-алой луной. Белым полем волновался бурьян в темной раме тисовых кустов. Кот, вышедший из зарослей, остановился, приподнял одну лапу, чтобы сделать еще один шаг, но так и замер на одном месте, уставился на меня сияющими, янтарными глазищами. Сверлил убийственным взглядом, как рыбак, у которого спугнули поклевку.
***
2. Знакомство на пирсе.
Вставать пришлось рано утром. Я побежал представиться в учреждение с жутковатым названием «Управление охраны объектов культурного наследия». Пожилая женщина долго рассматривала мои документы. Она словно прикидывала, можно ли мне доверить серьезное дело. Похоже, ни диплому, ни примерам моих работ, она всерьез не доверяла и рассчитывала только на свою проницательность. Ее взгляд жег меня, как рентген. Я уже всерьез начал опасаться лучевой болезни.
Почему то вспомнилась история с да Винчи. Нет, нет, упаси меня все что можно, я не сравниваю себя с великим Леонардо. Но случай вышел забавный. Да Винчи предлагал свои услуги герцогу Миланскому. В резюме художник написал: «Знаком с механикой, архитектурой, баллистикой, химией, астрономией, математикой, артиллерией, искусством вести оборону и осаду крепостей, пиротехникой, строительством мостов, тоннелей, каналов, а также могу рисовать и ваять наравне с кем угодно». Кстати, как утверждают его современники, Леонардо отлично пел, играл на лютне, сочинял стихи, музыку, гнул подковы, ломал в пальцах серебряные монеты, а также построил первый в мире летательный аппарат. Герцог Миланский долго размышлял, а потом махнул рукой, словно бросаясь в