Хотя некоторые, особо внимательные, подмечали, что внешность лидера страны несколько поменялась – его прежде круглое лицо вдруг приобрело выраженные скулы, изменился и подбородок, став более волевым, а прежняя плешь постепенно сменилась аккуратной причёской с пробором. Само собой, люди предпочитали помалкивать, т.к через чур язвительные выражения о странностях во внешнем виде президента считались оскорблением государственной власти и карались весьма сурово. М. это не волновало – так президент выглядел только лучше. Проехав перекрёсток со светофором, он приметил небольшой маркет и рядом с ним лавку, где торговали хот-догами. М. повернулся к Мельникову:
– Подождёшь? Я быстро заскочу, возьму что-нибудь перекусить. В последний раз ел только утром.
– Только поторопись, не хочу проторчать в офисе допоздна.
М. кивнул, протянув ему пачку сигарет.
– Не надо, у меня есть – Мельников отказался и, глядя на пачку,ухмыльнувшись добавил – "Лидер"? Как ты до сих пор этот эрзац куришь? Я запах-то его не переношу. Перешёл бы на нормальный табак.
М. стыдливо убрал пачку в карман. Некоторые привычки слишком сильно вошли в его жизнь и с ними трудно было расстаться.
Поначалу он направился к лавке, от которой вкусно пахло жаренными на углях сосисками, но в последний момент передумал и быстрым шагом отправился в маркет. Когда ему стукнуло сорок, он заметил, что стал немного полнеть, с этого момента он пытался следить за здоровьем и фигурой, но служба занимала большую часть его времени, часто лишая возможности нормально отдохнуть или поесть. "Издержки профессии" -промелькнуло у него. Зато у него высокое жалованье и дом в хорошем районе, куда он шесть лет тому назад перевёз жену с дочкой.
Заскочив в маркет, он отыскал отдел с молочной продукцией и пробежал взглядом вдоль стеллажа – обезжиренные йогурты, с добавлением фруктов, сладкие или без сахара, молочные коктейли. Всё абсолютно на любой вкус, как в прочем, и все остальные продукты. Иногда, во время походов в магазин, в его разуме невольно всплывали картины из прошлого, когда он ещё служил в полиции, до перевода в НСБ в Метрополисе. Контраст между его родиной и новым регионом был разителен, словно между двумя мирами. Их город, вечно серый и грязный, ничем не отличался от других городов Свободии: беспорядочное нагромождение бетонных многоэтажных домов вокруг одного-двух предприятий, которые обычно выпускали что-то для нужд обороны и ужасно коптили воздух ядовитыми выбросами. Разбитые дороги, грязь, пыль, несколько магазинов, где дефицитные товары отпускали по карточкам. О, карточки! Первое, чем был удивлён М в Метрополисе, это возможностью свободно покупать всё, что вздумается, в любых количествах. Никаких тебе яблок по четыре штуки в одни руки, ни нормы на табак, ни контрабандной одежды втридорога, никаких очередей. У М. глаза разбегались при виде огромного ассортимента и поначалу он весьма неловко чувствовал себя в местных