крови и жутких стоматологических инструментов увидит, что, когда они приехали к стоматологу, она была практически в истерике. Но она никогда не забудет, каким ласковым и добрым был дантист, мистер Пит. Он был высоким, с густой копной волос над большим блестящим лбом, и он потратил очень много времени, чтобы поговорить с ней, объяснить, что она совсем ничего не почувствует, только потом будет немножко больно, но и это пройдет после «магических таблеток», и что она уж точно не увидит никакой крови на инструментах, и что она просто заснет рядом с больничным мишкой и проснется через пять минут после красивого сна, и мишка все это время будет приглядывать за ней. Все случилось именно так, как он сказал, и с тех пор она никогда не боялась дантистов.
У Эйдана Шарпа была та же спокойная, мягкая, ласковая манера общения, что и у мистера Пита, только он не был таким высоким, а его волосы всегда были аккуратно подстрижены, как и маленькая бородка. В тот момент, когда они вошли в светлый холл его приемной, она впервые за долгое время почувствовала, что успокоилась. За Джейком присмотрят. С Джейком все будет хорошо.
Здесь был кулер с водой, удобные стулья и диван, а на низком столике лежали ежедневные газеты и аккуратная стопочка свежих номеров глянцевых журналов. На столе секретаря, миссис Купер, стояла ваза со сладко пахнущими гиацинтами, а на стойке – изящный стаканчик с подснежниками. В этом месте царил какой-то особый уют, неуловимое ощущение радости и спокойствия, которые Дженни совсем не ожидала здесь встретить во время своего первого визита.
– Ничего экстравагантного, – сказала она тогда доктору Дирбон.
– Я знаю. Это одна из причин, по которой я посылаю туда пациентов со спокойной душой. Никаких банок для пожертвований Друзьям Земли[8].
Это была правда. Медицинские дипломы Эйдана Шарпа, а также многочисленные профессиональные сертификаты и свидетельства висели в рамках на стене за стойкой ресепшен, вместе с его фотографией рядом с Королевой. Кроме них помещение украшали только неприметные акварели, несколько бледных морских пейзажей и симпатичные лесные виды.
– Мам, а это обязательно?
Но Дженни не успела ответить.
– Доброе утро, миссис Спуррье… Джейк, – Эйдан Шарп уже шел через приемную из своего кабинета в кипенно-белом халате и отполированных ботинках.
Стоявший за спиной у матери Джейк скорчил рожу, которую заметила только секретарь и подмигнула ему.
Кабинет выглядел более формально, чем холл, здесь были только стол, стул, койка для процедур и лоток с иглами и антисептиком. Но его окна выходили на солнечную сторону, и комната была заполнена прозрачным лимонным светом.
– Ну, Джейк, когда же мы с тобой последний раз виделись? – Эйдан Шарп заглянул в свои записи: – Почти восемнадцать месяцев. И тогда боли в горле прекратились?
– Потребовалось всего две процедуры, – сказала Дженни. – У него все было так хорошо.
– Но теперь они вернулись, и вы говорили, миссис Спуррье, что вас еще что-то беспокоит?
Мальчик