служительницу Валлу, отчего неприятно кольнуло внутри. Не дожидаясь приказа хозяина, который сейчас вообще мало на что был способен, она повела Иалину внутрь, вслед за удаляющимся мужчинами. Похоже, все распоряжения насчёт гостьи она получила заранее.
– Уж простите за эту суматоху, мадемуазель, – наконец заговорила она, когда вокруг стало немного тише. И даже улыбнулась, вмиг оказавшись не такой уж и суровой. – Меня зовут мадам Бранта. Можете обращаться именно так. Здесь я экономка. Я провожу вас в ваши покои и распоряжусь насчёт ужина и ванны.
Она окинула весьма потрёпанную Иалину критическим взглядом, словно в таком виде вообще было неприлично появляться пред её очами. Женщина выглядела настолько спокойной, ничто на её вытянутом в форме сердца лице не выдавало ни малейшей тревоги за то, в каком состоянии вернулся маркиз. Как будто здесь это было делом вполне обычным.
Иалина поблагодарила экономку за оказанную заботу, и дальше путь через каменные коридоры замка, из которых ни за что не выбраться самостоятельно, они провели молча. Оставалось только озираться и дивиться тому, как здесь всё удавалось содержать в таком порядке и чистоте. Несмотря на то, что эта огромная обитель была едва не ровесницей самой столице, здесь оказалось уютно: от расстеленных на полу длинных ковровых дорожек – до огромных, уму непостижимых гобеленов на стенах и полотен с гербом дома де Коллинвертов. Иалина попыталась на ходу рассмотреть его, но успела выхватить только знакомую по изображениям в замке вместилищ фигуру дракона, свёрнутого спиралью. Кажется, её увели очень далеко. На другой конец замка. Но всё же Бранта остановилась напротив высокой двустворчатой двери и, с усилием дёрнув ручку, пропустила вперёд.
От покоев, которые маркиз подготовил для гостьи, можно было ожидать чего угодно. Что это окажется пустая келья и что-то наподобие темницы, что это будет пыльная комнатка, где когда-то умерла одна из его прабабушек. Но спальня оказалась вполне просторной, обставленной светлой мебелью, чтобы, видно, не слишком нагоняли мрачность потемневшие от времени фрески на стенах. В дрожащем вечернем свете совершенно нельзя было разобрать, что на них изображено. Да и сейчас не хотелось это делать. Широкая, обрамлённая полупрозрачным кремовым балдахином кровать почти шептала, зазывая лечь и ни о чём не думать. Пришлось нарочно отвернуться от неё: в конце концов, завалиться спать так скоро после приезда будет по меньшей мере невежливо.
– Скажите, а часто его сиятельство приезжает в таком… виде? – Иалина украдкой глянула на экономку.
Та сложила руки перед собой и натянуто улыбнулась.
– Такие вопросы лучше задавать ему лично. Если он, конечно, пожелает на них отвечать.
Что ж, прислуга здесь не из болтливых. Либо за сплетни о хозяине им крепко влетает, либо они настолько его уважают, что и помыслить не могут, чтобы раскрыть какую-то из его тайн.
– Простите моё любопытство, – Иалина виновато улыбнулась в ответ. – Просто его состояние меня встревожило и напугало.
– Мадемуазель, –