ти тоннеля, но и вес лежавшего на каталке мужчины. Высокого, сильного молодого мужчины.
А ведь еще и приходилось пригибаться – свод тоннеля был слишком низким для возницы.
Ну, и «вишенка на торте» – полное отсутствие света. Это только в кино подземелья почему-то всегда освещены каким-то голубоватым сиянием. А на самом деле – если нет ни фонаря, ни хотя бы спичек – там, внизу, вальяжно раскинула черные крылья абсолютная тьма.
Но эта тьма совершенно не мешала женщине ориентироваться. Словно она обладала эхолотом или что там еще есть у тех же летучих мышей. Стоп! Мы ведь уже приняли априори, что дамочка у нас похожа на рептилию, а не на грызуна.
В общем, возница ориентировалась в кромешной темноте довольно-таки свободно. Во всяком случае, каталка ни разу не врезалась в стену и продолжала ехать в никуда с приличной скоростью.
А вот когда лежавший на каталке мужчина с трудом приоткрыл глаза, он ничего не увидел. На него лениво таращился абсолютный мрак.
И первая – как обычно, самая дурацкая – мысль, заглянувшая в его помутневший от потери крови разум, была: «Кажется, я все-таки умер».
Но весьма болезненный толчок в спину от подпрыгнувшей на очередном камне каталки мгновенно выбил это предположение из головы мужчины, и оно, прощально всхлипнув, «влепилось» в стену тоннеля.
Мертвые ведь боли не чувствуют. И запаха тоже. Тяжелого, густого запаха крови. Кажется, его собственной крови – рубашка на груди была липкой и влажной. И во рту тоже была кровь.
Но… почему, как, откуда?.. Что с ним произошло? Где он находится? Почему вокруг так темно? Единственное, что он понял, – его сейчас куда-то везут. Причем в полной темноте и, судя по спертости и тяжести воздуха, – под землей.
Он попытался что-то вспомнить – не получилось. В голове вязко пульсировала багровая мешанина, в которой мелькали искаженные, словно в кривом зеркале, лица. Чьи – он не помнил.
Он вообще ничего не помнил! Даже собственного имени…
Ощущение было прегнусное.
Мужчина глухо застонал и попытался приподняться, но в груди его словно бомба взорвалась, а в следующее мгновение на разум накатило цунами жуткой боли, мгновенно отправив его, разум, обратно в нокаут.
И последнее, что услышал мужчина, был странный, какой-то шипящий женский голос:
– Не дергайся! Теперь ты наш!
Часть I
Глава 1
Ровный гул вертолетного двигателя не позволял нормально общаться. Приходилось напрягать связки, чтобы докричаться до собеседника. Или склоняться к нему близко-близко, касаясь губами уха…
Но орать никому не хотелось.
Потому что и общаться не хотелось. Все уже было выкричано и выплакано там, в холле новенькой, только собиравшейся принять первых пациентов спелеолечебницы, где мы прятались сами и прятали раненого Павла.
И где истекавший кровью Павел спас нас всех. А мы его тупо прошляпили…
В итоге бой мы не выиграли. И не проиграли. Те змееподобные уроды не смогли забрать меня и Монику, зато они сперли Павла. Прямо у нас из-под носа.
Я смотрела в круглое окошко-иллюминатор, привалившись плечом здоровой руки к борту вертолета. И даже легкая вибрация стен, несколько болезненно отдававшаяся в раненой руке, не могла выдернуть меня из болота уныния.
Потому что так нечестно! Пашка, он… ему и так пришлось нелегко, с самого рождения он был изгоем, прятался от людей в пещере, чтобы не пугать их своим внешним видом. И едва парень обрел семью и даже любовь, как его сперли какие-то уроды, возомнившие себя его родней!
А Пашка – не змей, он человек! Он – Павел Венцеславович Кульчицкий, единственный сын и наследник Венцеслава Тадеушевича Кульчицкого, владельца химического концерна «Аврора», выпускающего стиральные порошки, шампуни, мыло и прочую стирально-моющую продукцию.
Но стать наследником по документам Пашка так и не успел…
И пока что сыном Кульчицкого считается Сигизмунд, он же – Гизмо, красавчик внешне и редкостная гнида внутри. Гизмо сейчас заперт в СИЗО, и мы с Моникой после исчезновения Павла – единственные свидетели обвинения против Гизмо.
Нет, надо по порядку…
Меня зовут Варя, Варвара Ярцева. Мне двадцать девять лет, я – практикующий психолог. У меня свой кабинет в одном из медицинских центров Москвы. Но появился этот кабинет всего-то с полгода назад, и то благодаря деньгам и протекции Мартина Пименова, олигарха и по совместительству одного из самых завидных женихов отечественного (и не только) брачного рынка.
Года полтора тому назад Мартин, умный, жесткий, хладнокровный человек, поднявшийся на вершину не просто от подножия – из провала у подножия, воплощение американской (а теперь и российской) мечты, умудрился попасться на удочку Степана Кругликова и заключить совершенно идиотское пари. Проиграв его, Мартин должен был жениться на дочери Кругликова, общемосковской давалке, совершенно жуткой девице с претенциозным именем Альбина.
Выбраться