бабушка, это билеты, там так написано, а деньги, они железные.
– Это банкноты, бумажные деньги. Ты что, никогда бумажных денег не видел? – покачав головой, сказала бабушка и начала собирать самолётики.
– Видел, но только издалека, – ответил я и тоже стал собирать самолётики, – те, что я видел, были жёлтые и зелёные, а синих я никогда не видел… а разве можно на деньгах писать «билет»? … это правда деньги?… ты не шутишь?
– Какие тут шутки, – говорила бабушка, расклеивая домик, – зарплата за квартал. Куда ты ещё запускал этих «галок»?
– На кухню и на улицу…
– На улицу? – бабушка поглядела на меня очень печальными глазами и побежала во двор.
Когда бабушка вернулась, я уже подобрал всех «галок» на кухне и достал пригласительный билет из дедушкиного пиджака.
– Хорошо, что на улице никого нет, – сказала бабушка и принялась пересчитывать банкноты. Насчитала 93 штуки, – семи бумажек не хватает…
– А-а, – вспомнил я и достал из кармана четыре бумажки, – ещё одна в твоей сумке, и одна у дяди Вовы в комнате.
– Ещё одной не хватает, – заключила бабушка и принялась ползать по полу. Я начал ползать вместе с ней. – Не мешайся, лучше на кухне посмотри. Скоро дед придёт, если узнает – будет буря.
Одну «галку» мы так и не нашли: на улице или на кухне затерялась. И в комнату дяди без ключа попасть было невозможно. Но бабушка хитрость придумала: когда дед и дядя пришли, она их сразу чаем с Рижским бальзамом стала угощать, а ключ взяла, чтобы «пыль протереть».
Дед так бы ничего и не узнал о моём «сюрпризе», если бы не та, потерянная, «галка». Она залетела ему в ботинок, и на следующее утро было слышно, как бабушка долго пыталась убедить деда, что это она сделала из пятирублёвой бумажки самолётик, запустила его и потом не смогла найти. Дед кричал: «Лёля, не прикрывай его, я в пять лет уже за плугом ходил, а этот всё шкодит…», – но меня спасло то, что дед опаздывал на работу. Через полчаса за мной пришла мама, и мы отправились в детский сад.
Недели две я у бабушки не появлялся, то ли занята она была, то ли попросила родителей «пока не приводить»…
В следующий мой визит бабушка усадила меня за стол в гостиной и стала показывать бумажные деньги:
– Это рубль, жёлтенький; это трёшка, зелёная; это пятёрка… ты её уже видел; красный – червонец, то есть десять рублей; а эта фиолетовая – двадцать пять рублей, или четвертной. Эти две – самые большие купюры: пятьдесят рублей и сто рублей, но мы ими редко пользуемся: у нас зарплаты не такие большие. Посмотри, потрогай и запомни: из этих бумажек самолётики делать нельзя, мы много трудимся, чтобы зарабатывать эти бумажки.
Я рассматривал деньги, слушал бабушку, а в голове невольно вертелась мысль, что из пятидесяти и ста рублей «самолётики» получились бы гораздо лучше, чем из пятёрки… Бумажки эти были и длиннее, и шире пятирублёвых купюр.
Царская монетка
Бабушка готовила