бы и безобразному, как смертный грех, никчемному как любовнику, так что красота была лишь бонусом. Лишь бы мужчина был богат, остальное не важно. Я это знаю, потому что читала ее мысли. Или она читала мои… Я ничего не придумала.
– Я тебе верю, – сказал Митчелл.
– Мы тебе верим, – поправила его Роз. – Ты ближе всех нас к возрасту, в котором она умерла. Во всяком случае, мы так думаем. Может, поэтому Амелия через тебя пытается связаться с нами, объяснить, чем была для нее та связь.
– Возможно, – кивнул Митч.
Роз вопросительно выгнула брови, и он, пожав плечами, откинулся на спинку стула, а потом продолжил:
– Этот инцидент дает нам больше информации о ней, проливает свет на то, что случилось и почему. Хейли, что еще ты можешь рассказать об Амелии?
– Ну… мне не показалось, что она получает удовольствие от секса. От власти, от контроля – да, но не от всего остального. Для нее это просто ремесло, и, судя по его… хм… реакции, она хорошо им владеет. И тело у нее гораздо лучше, чем мое.
Отведя руки от груди и застенчиво улыбаясь, Хейли продемонстрировала, насколько Амелия фигуристее ее.
– Она очень холодная. Все время, пока они этим занимались, она размышляла, что получит взамен, и мысленно осыпала насмешками жен таких мужчин, как Реджинальд. Вот, пожалуй, и все.
– Не назвал бы это лестной характеристикой, – задумчиво протянул Митч. – Впрочем, она сделала осознанный выбор и не прогадала. Молодая, красивая, желанная для могущественного мужчины и контролирующая этого мужчину через секс. Интересно.
– Отвратительно. Как бы то ни было, я высказалась, и мне стало легче. Пойду к себе. Может, позанимаюсь йогой. Не думаю, что она захочет потревожить меня, пока я буду скручиваться в позе воина. Спасибо, что выслушали.
– Если что-то еще случится, я хочу знать, – сказала Роз.
– Обещаю.
Когда Хейли ушла, Розалинд повернулась к мужу:
– Кажется, пора начинать волноваться за нее.
– Не спеши. – Митч взял ее за руку. – Пока будем просто присматривать за ней.
Глава 5
Из кухонного окна Стеллы открывался вид на сад, внутренний двор, увитую зеленью беседку, домик в ветвях платана, сколоченный Логаном вместе с мальчиками. Логан качал Лили на красных качелях, подвешенных на ветку того же платана, а Люк и Гэвин бросали потрепанный мячик, за которым с восторженным лаем гонялся Паркер.
Все это казалось Хейли ожившей картиной на тему «летний вечер». Такое бездумно-неспешное времяпрепровождение возможно только безветренным летним вечером как раз перед тем, как детей зовут обедать и зажигают фонарь над крыльцом. Желтоватый свет отгоняет мотыльков и приветливо провозглашает: «Мы дома!»
Хейли прекрасно помнила свое детство, помнила, как любила августовскую жару, как старалась ухватить каждую частичку солнца, пока оно не закатилось за горизонт.
Теперь она училась материнству. Пришла ее очередь смотреть со стороны и включать фонарь над крыльцом.
– Ты