белые воины среагировали быстро, став стеной между братьями.
– Призываем вас к разумности, – тихо произнёс один из воинов, внешне напоминающий бледноликого, белокурого альбиноса. – Вы приняли титул?
Ликише мог бы покориться им, как было и раньше, но одно слово властителя Мириды изменило всю картину. Теперь вместо пренебрежительного «второго», что оскорблял высокопоставленных господ просто своим присутствием, был наследник в первую очередь. Корсей! Равный, как и его старший брат. Произнося слова, святозары особенно учли новое положение Ликише, не смея поднимать на продолжателя рода глаза. Для юного Ликише это было неподдельным триумфом, нeсмотря на то, что сегодняшний день не увенчался полной победой, на которую он рассчитывал. Однако он будет ждать своего часа. Ему ещё предстоит обучиться многому, чтобы возвратиться в Мириду. Только на этот раз в качестве завоевателя.
– Да, вы правы,– согласился Ликише. – Змееносец не смотрит на обычных людей. Людей, лишённых магии. Простолюдинов. Мирян.
– Это ты Змееносец?! Подзаборник!!! – не упуская момента для оскорблений, Лютос пытался как можно больнее ужалить словами младшего брата. – Никакой ты не Змееносец! Ты лжец и братоубийца! Как только я стану сарфином, ты первый, кто будет молить меня о пощаде! И когда это случится, знаешь, что я сделаю? Я прощу тебя! Прощение ради никчёмной жизни нищего!
Лют, чей рост на голову превышал Ликише, да еще и имел склонность к полноте, мог бы уложить жилистого братца одной кулаком. К тому же рядом с ним было немало святозаров, которые, несомненно, стали бы на сторону первого наследника. Однако испортить безупречный образ блаженного Люцида Асхаев-Дан не решался, оставляя этот вопрос на будущее.
– Ты не представляешь, во что ввязался,– на одном дыхании проговорил тот, с трудом проталкиваясь сквозь живую стену из белых святозаров. – Да что ты знаешь о политике? Меня учат лучшие умы…
–…ВСЕЙ МИРИДЫ? – закончил слова брата Ликише и накинул свое: – Видать, недостаточно учили, раз не заметили, как учусь я!
Глава 6
Ликише не мог забыть старые обиды. Они давно укоренились в его сердце, отравляли ему душу. Он ясно помнил тот день, когда его изгнали из родного дома. Помнил каждое сказанное слово. Унижение, что он перенёс. Помнил того господина в синем наряде и его брошенные крупицы. И вот, спустя десять лет, когда его особо не ждут, он прибыл в Мириду, чтобы заявить о себе.
При виде корсея толпа наряженных в пёстрые туники гостей отступила на пару шагов назад. Многие с жадностью всматривались в позолоченные наплечники и фибулы, которыe даются только при чине важного аттарисиса. Его длинный плащ крупными складками ложился на правую руку, что предупреждало о высоком положении незнакомца и его богатом достатке. Многие задавались вопросом, кто этот богатый невежа, который бесцеремонно явился в круг почтеннейших при форме, да еще из неизвестного города?
Ни один в том зале не смог узнать ирильского корсея. Темно- синий