а на дворе-то стужа: чувствуют ли мертвые холод? Ай-ай-ай, нехорошая девочка, ой ли не стыдно? Почему мне должно быть стыдно, дядя? Ай-ай-ай, Саночка, крохотная поганочка, а-та-та, а-та-та, аты-баты, шли солдаты, ай-ай-ай, ой-ё-ёй, кто здесь? Ай-ай-ай, нехорошая Саночка, бессовестная поганочка! Посмотри, посмотри на мою папочку – не то подставишь попочку!
Сана – в руках у нее маленькое красное ведерко в белый горошек и такой же совочек – заходит в подъезд. Девочка, окликают ее, поможешь?.. Какой странный дядя – совсем не такой, к каким она привыкла, совсем не такой, как папа или дядя Олег, совсем! Вам помочь? Мне. Не бойся! Ты такого раньше не видела… Саночка доверчиво поднимается: у дяди в руке розово-сиреневый гриб – толстый, некрасивый, пахучий… Краска заливает ее щеки: наверное, снова она что-то не то сделала, даже наверняка! Об этом уж точно нельзя маме рассказывать – опять разнервничается… да и вообще… вообще никому… стыдно-то ка-ак!.. Не бойся, потрогай… Ты ведь любишь шоколад? «Сказки Пушкина»… Есть у меня… И днем и ночью кот ученый… Возьми, Лолитка… Все ходит по цепи кругом… Не бойся… Идет направо – песнь заводит… Ну что ты как маленькая? Берите смелей, Алиса Лидделл!.. Налево – сказку говорит… Ты же взрослая, взрослая… Там чудеса… Все взрослые девочки делают это, ты разве не знала?… Вот так… В ладошку, в ладошку… Там леший бродит… Ну, трогай же… вот здесь, здесь три-и-и… Сана на миг застывает, а потом, словно ошпаренная, припускает: ножки наверх бегите наверх умные наверх сильные наверх ведерко наверх совочек наверх гриб наверх сморщенный наверх скользкий наверх скорей наверх папа наверх папочка наверх папуля наверх…
Сухой щелчок замка.
Сана заикается всего ничего: месяц, а левый глаз дергается и того меньше – недели две. Сана боится, что из-за дяди у нее появятся дети: «А как я родилась?» – «Тебя из моего животика вынули». – «Из животика?» – «Ну конечно…» – «А ты перед этим что-нибудь трогала?» – «Что именно?» – «Ну… что-нибудь… неприятное… липкое…» – «Липкое? Неприятное? Нет, ничего такого…»
Психотерапевт заверяет, что десяти-пятнадцати сеансов гипноза будет достаточно.
Еще стаканчик – впрочем, бесполезно: алкоголь давно не вызывает эйфории. Сана открывает глаза и как в детстве – по слогам – читает: «Кинопроектор любительский ЛУЧ-2, для демонстрации 8-мм озвученного и неозвученного фильмов. Розничная цена 70 руб.»: эксгумация воспоминаний, почему нет?.. Та-ам, в нижнем ящике стола, пылится дюжина картонных прямоугольников: здоровенная белая Б на синем фоне, внизу – черным – БОБИНА, Ордена Ленина Ленинградское механическое объединение… Сана находит скотч, прикрепляет к стене ватман и выключает свет.
Вот она, старая их квартирка на Куусинена (за кадром: длинный кирпичный дом, запорошенный снегом дворик, Черныш, грызущий кость у мусорного бака); вот мать за ф-но – еще немного, и ее, того и гляди, стошнит прямо на «Детский альбом» (крупным планом, резко – и тут же, отдаленно, в дымке: П. И. Чайковский). Слева, за столом, заваленным бумагами, –