долгие месяцы войны. Кто знает, сколько из нас выживет. Солдаты погибают сотнями, в каждом бою, – объяснил Антуан, но тут же вспомнил о ее братьях и пожалел о своих словах. – Уверен, что все так или иначе образуется, но пока загадывать на будущее просто невозможно. Я всегда считал, что тоже останусь холостяком. Я еще никого не любил, – честно признался он, глядя на Беату, и следующие слова как громом поразили ее: – Пока не встретил вас.
Последовавшее молчание казалось бесконечным. Беата не знала, что сказать, кроме того, что тоже любит его, а ведь они только что встретились. Говорить подобные вещи было просто безумием со стороны Антуана, безумием были и их взаимные чувства, но так уж все сложилось. И они ничего не могли с этим поделать. Оба знали, что отношения, выходившие за рамки дружеских, для них невозможны, но он все равно признался ей в любви.
– Я еврейка, – выпалила она, – и никогда бы не могла выйти за вас.
Глаза Беаты наполнились слезами, и Антуан осторожно сжал тонкие пальцы.
– На свете нередко случаются странные вещи. Люди разной веры встречаются, женятся и живут счастливо.
Антуан весь день грезил о женитьбе на ней. Для обоих это была почти несбыточная мечта, но он больше не мог бороться со своими чувствами. Тридцать два года ушло на то, чтобы найти эту женщину, и сейчас он не хотел терять ее. Он не хотел терять ее вообще. Но на их пути немало серьезных препятствий, и впереди ждет немало трудностей. Его родные будут в бешенстве. Он еще не сказал Беате, что носит титул графа… впрочем, вряд ли она придаст этому значение. То, что притягивало их друг к другу, было сильнее любой веры, титулов, положения или знатности. Он любил в ней все – каждую черточку, любую гримаску, походку, лицо, фигуру, восприятие мира, и она любила в нем то же самое. Их влекло друг к другу неудержимо, но между ними встали вера, национальность, долг и семьи. Семьи, стремящиеся разлучить их. Главное – не позволить этим людям победить. Впереди ждет долгая борьба.
– Мои родные никогда не допустят этого. Мой отец убьет меня. Проклянет, – с трудом выговорила Беата на замечание Антуана о людях разной веры, которые могут быть счастливы вместе. В ее семье подобное было недопустимым.
– Может, и нет, если мы вместе придем к нему. Мои родные тоже будут расстроены. Им понадобится время, чтобы свыкнуться с этим. Но прежде всего нужно ждать окончания войны. Если мы решим пожениться, перед нами ляжет долгая дорога. Это только начало, но я хочу, чтобы ты знала: я тебя люблю. Поверь, до тебя я никогда и никому этого не говорил.
Девушка, смаргивая слезы, смотрела на него. Они сидели на песке, держась за руки, и она едва слышно призналась:
– Я тоже тебя люблю.
Антуан улыбнулся ей и, наклонившись, поцеловал. Они не делали ничего такого, что не должны были делать. Он был счастлив уже тем, что она рядом.
– Я хотел, чтобы ты знала: я люблю тебя. Это если со мной что-то случится… на фронте. Люблю и буду любить до самой смерти.
Для двухдневного знакомства заявление было по меньшей мере необычным. Но Антуан