уясни себе: я не люблю, когда надо мной смеются. И лжепокойничка этого я достану, с твоей помощью или без.
– Ну, это твое право, – отозвался Павел. Он потер лоб и задумался. – Ты считаешь, жена в курсе, где он?
– Тут только два варианта, капитан. Или она в курсе и разыгрывает дурочку, чтобы отвести подозрения, или же муж избрал ее козлом отпущения. Платить-то по счетам пришлось ей.
Ласточкин усмехнулся:
– Да, но если он действительно умер, ни один из этих вариантов не работает.
Арбатов поднялся и одернул пиджак. Лопоухий перестал подпирать сейф и приосанился, охранник с цепью отлепился от окна, а человек-экспресс слез с батареи.
– Мертвые меня не интересуют, – произнес Арбатов, глядя капитану прямо в глаза. – Меня интересует Владислав Парамонов. Живой. И тот, кто доставит мне эту мразь, получит соответствующую награду. Впрочем, ты, я слышал, денег не признаешь. Значит, я просто скажу тебе большое человеческое спасибо.
Все-таки он сумел уесть Ласточкина – я поняла это по тому, как дернулись ноздри капитана.
– До свидания, – сказал Арбатов, шагнув к двери.
– Не до свиданья, а прощай, – неприязненно бросил ему вслед Павел.
Сделав вид, что не расслышал, Арбатов в сопровождении своей свиты вышел из комнаты. Честно говоря, только когда они скрылись за дверью, я осознала, что мне стало как-то легче дышать.
– Все интересней и интересней, – вздохнул капитан и взялся за телефон.
Несмотря на поздний час, Стас Зарубин был еще на работе. Павел довел до его сведения, что у нас были неприятные гости, и попросил прислать знающего человека, чтобы тот обследовал комнату на предмет подслушивающих устройств.
Повесив трубку, Ласточкин хотел опуститься на стул, но вспомнил, очевидно, кто только что на нем сидел, и поморщился.
– Паша, кто он такой? – не удержалась я.
Мой напарник ответил не сразу.
– Человек, от которого надо держаться подальше, – сказал он. – Только и всего.
Глава 7
Среда, 3 апреля. Утро
Я просыпаюсь от дробного грохота. За окнами рабочие вскрывают асфальт, чинят, перекладывают трубы и обустраивают двор. «Уииии! – в дело вступает электропила. Она визжит, как жена олигарха, которую бросили и оставили без содержания, вдобавок предъявив ей счет на те деньги, которые она потратила в браке с дорогим, в прямом смысле слова, мужем. «Пах, пах, пах, пах!» – одышливо фырчит экскаватор. Слышен лязгающий грохот металлических труб, которые опять повалились куда-то не туда. Последнее, кстати, недвусмысленно следует из пылкой речи начальника рабочих, щедро пересыпанной нецензурными словами.
Боже! Боже… Хочу на работу! Как можно скорее! Немедленно! Пусть осчастливит меня судьба трупом без головы, который выплывет к нам из реки. Я согласна даже на расчлененку, заботливо рассованную по мусорным ящикам. Говорите, убойный отдел? Убойная жизнь!
У зубной пасты привкус ненастья. Я выплевываю ее и слышу, как в комнате начинает звонить телефон.
– Твое дело во всех газетах! –