началась Гражданская война и…
– Как долго воевали на стороне красных, где конкретно? – резко спросил капитан Лейно.
Эйнари откашлялся.
– Воевал – громко сказано. Тон задавали бойцы-коммунисты и русские солдаты, отчаянные ребята, участники мировой войны в Европе. А у меня была старая винтовка Бердана и десять патронов… Охранял вагоны, в перерывах между нарядами становился рабочим на станции.
– Вы коммунист? Почему за красных? – поинтересовался Ларс.
– Нет, я не коммунист, но их идеи… – Эйнари задумался, – мне это близко. Да и помимо идей меня, как и многих жителей Финляндии, особенно тех, кто не из толстосумов, интересовал вопрос дальнейшего выживания. Когда видишь, как люди изо дня в день гнут спину ради куска хлеба, лозунги Маркса выглядят вполне привлекательно.
– Только что-то я не помню, чтобы в Советской России было хорошо с продовольствием. А вот как осенью двадцать первого года мы принимали беженцев из вашей Карельской трудовой коммуны, – Ларс скорчил гримасу, – бежавших от «военного коммунизма» и прочих «благ», я запомнил на всю жизнь.
– Тогда шла Гражданская война – вокруг разруха. Вместо того чтобы помочь Советской России, так называемые цивилизованные страны отправляли нам караваны с оружием для всяких проходимцев. В итоге союзники и командование белогвардейцев вместе уплыли на пароходах в Нью-Йорк, Марсель, Бразилию, а народ остался на пепелище. Разве не так?
– Хорошо, оставим этот вопрос, – Меландеру не нравилось, что Эйнари гнет свою линию. – Как вы попали в Советскую Россию?
– Как и все остальные красные финны. После сражения в Тампере я оказался в Виипури12. Красная гвардия терпела поражение, когда бороться стало бесполезно, мы на пароходах прибыли в Петроград.
– Не всем удалось занять свое место на корабле, кто-то остался на пепелище, – язвительно заметил капитан Лейно.
– Почему вы решили уйти? Чужая страна… тем более, с ваших слов, в боях вы не участвовали, – Меландер был более сдержан.
– Остаться? – удивленно воскликнул Эйнари. – Нет, тогда не думал. Мир делился на черное и белое, вернее, на красное и белое. Да и зачем оставаться. Чтобы расстреляли как тех раненых в больнице в Хармойнен, пленных в Виипури, в Лахти или в Варкаусе?!
Ларс покраснел. Расстрел красногвардейцев в Варкаусе, известный как «лотерея в Хуруслахти», когда за день на берегу реки расстреляли каждого десятого пленного красногвардейца, уничтожив почти сто человек, не делал чести ни отрядам самообороны, ни правительству. Кровавые расправы над противниками, как бы это цинично не звучало, – естественное дело в ходе Гражданской войны. Однако в маленькой Финляндии, уединенном лесном крае, массовые казни соплеменников выглядели особенно жестоко.
– Насколько известно, красногвардейцы тоже не церемонились. Вы это не хуже меня знаете, – возразил Ларс.
– Но пачками людей не укладывали, – казалось, Эйнари подзабыл, где находится.
– Зато в Советской России коммунисты наверстали упущенное, –