о политической ориентации. Насколько я понял из визита в вашу партийную контору, в ближайшие дни «парчамисты» пойдут на удобрение. А мне ох как не хотелось бы видеть тебя преждевременно умершим. У тебя есть родственники в других провинциях?
– Почти все мои родственники проживают в Кабуле.
– А вот туда тем более не советую ехать. Наверняка там будет хуже всего.
– У меня есть еще двоюродный брат. В Урузгане живет.
– Вот туда и отправляйся. Да, и документы себе организуй понадежнее. Не мне тебя учить, как это делается. Наверняка твоя фамилия очень скоро попадет в списки врагов, подлежащих уничтожению. И тогда тебя уже ничто не спасет. Заодно подумай, что делать с агентурой. По возможности уничтожь все их личные дела и предупреди, чтобы залегли до поры до времени на дно. Не вечно же будет продолжаться этот идиотизм. Обо мне не беспокойся и не верь никаким сплетням о моей персоне. А теперь – иди и помни, о чем я сказал.
Расставаясь, ни Хайдар, ни Асад не знали, когда им придется свидеться вновь.
Пути господни неисповедимы…
С первых дней пребывания в Кабуле Шакур Джан попал в водоворот стремительных событий, мелькавших перед глазами, словно картинки стробоскопа. Огромный шумный город, разительно отличавшийся от Кандагара более широкими улицами и огромными базарами, ко всему прочему был эпицентром происходящих в стране политических потрясений.
Университет, куда Шакур Джан поступил без особых проблем, был самым политизированным учебным заведением столицы. На площади перед его главным корпусом постоянно проходили митинги, переходящие зачастую в стычки членов группировок различной политической и религиозной ориентации.
Шакур Джан с иронией наблюдал за тем, как, перекрикивая друг друга, выступали маоисты. Затем их сменяли представители сразу двух крыльев НДПА. Их выступления вызывали некое отвращение у Шакур Джана, поскольку ничего путного в выдвигаемых ими лозунгах он так и не услышал. Одна демагогия. Ишь чего захотели – национализировать земли! А кто вы такие, чтобы отбирать землю у моего отца? Вы ее ему давали? Эта земля со временем будет принадлежать мне, и никто ее ни у меня, ни у моего отца не отберет. Руки коротки!
Больше всего Шакур Джану нравились выступления «Инженера» – Гульбеддина Хекматиара.
Среди студентов ходили разговоры, что «Инженер», будучи студентом университета, при короле Захир Шахе почти год сидел в тюрьме «Пули Чархи». А посадили его туда только за то, что он поливал грязью самого короля и все его святое семейство. Пришедший к власти Дауд выпустил из тюрьмы всех политических, в том числе «Инженера», и тот снова вернулся в университет.
Пламенные речи «Инженера» в корне отличались от речей других ораторов. Практически он старался никого не критиковать, дипломатично обходя наиболее болезненные вопросы. Но выступления его были поставлены так, что их можно было принимать как руководство к немедленному действию. «Инженер» ратовал за процветание Афганистана под знаменами Ислама, и только Ислама,