оставил их в шкафу.
Корни взглянул на Кайю. Черная краска ручейками ползла по его шее, окрашивая ворот его старой футболки.
– Пойду-ка я в ванную, – тихо произнес он.
Когда в ванной полилась вода, заполняя крошечную квартирку паром, Эллен присела на кровать.
– Раз уж мы прихорашиваемся, не накрасишь мне глаза? Никак не могу научиться так шикарно рисовать смоки-айз, как ты.
– Конечно, – улыбнулась Кайя.
Эллен откинулась на кровать, Кайя склонилась над ней и аккуратно нанесла блестящие серебристые тени на веки, затемняя и очерчивая края ресниц черной подводкой. Сейчас, вблизи, Кайя разглядела тонкие гусиные лапки в уголках глаз мамы, расширенные поры на носу и слегка багровую кожу у самых кончиков ресниц. А убирая с ее лица волосы, Кайя заметила мерцание серебристых прядей. Пальцы ее дрогнули.
«Смертная. Вот что значит быть смертной».
– Кажется, я закончила, – сказала Кайя.
Эллен села и поцеловала дочь в щеку. В дыхании ее ощущался аромат сигаретного дыма, запах разрушающихся зубов и сладкой жевательной резинки.
– Спасибо, детка. Ты моя спасительница.
«Я все расскажу ей, – заверила себя Кайя. – Обязательно расскажу сегодня же вечером».
Дверь ванной распахнулась, и из облака пара выступил Корни. Странно было видеть его в новой одежде, с короткими и темными волосами. Конечно, он не изменился до неузнаваемости, но темные волосы придавали блеск его глазам, а облегающая футболка превратила худобу в стройность.
– Шикарно выглядишь, – сказала Кайя.
Он смущенно накинул на голову полотенце и потер шею, словно найдя остатки краски.
– А что ты думаешь? – спросила Эллен.
Корни обернулся к зеркалу в ванной, пристально вглядываясь в него, словно пытаясь запомнить свое отражение.
– Я словно прячусь в собственной шкуре.
Глава 4
Хлеб не спасает от голода, а каждый рассвет все темней, Только звучание шагов твоих мне важно в течение дней.
Поездка на метро была ужасной. Кайя ощущала железо повсюду, оно давило на плечи, запах забивался в нос, душил. Цепляясь за алюминиевый поручень, она старалась не дышать.
– Ты какая-то зеленая, – заметил Корни, когда они поднимались по бетонным ступеням, ведущим на улицу.
Кайя чувствовала, как истончаются ее чары, слабея с каждым мгновением.
– Ребят, вы, может, прогуляетесь немного? – спросила Эллен. Губы ее сверкали, а волосы были так густо покрыты лаком, что даже когда налетал ветер, они не шевелились. – Вам скучно будет смотреть, как мы готовимся.
Кайя кивнула:
– И вообще, вдруг я увижу Нью-Йорк, осознаю, насколько он крут, и перееду сюда, вместо того чтобы сидеть в Джерси и ждать неведомо чего?
– Точно, – улыбнулась Эллен.
Кайя и Корни прошлись по окраине Вест-Виллиджа. Мимо магазинов одежды, в которых продавались мохнатые