здание, которое во времена Погибели не было до конца разрушено. Монахи сильно перестроили его, возвели на верхних этажах бастионы, обложив их кирпичом.
Архип оглянулся. Из фургона на носилках вынесли Шмидта. Киля, поддерживаемый под руку Гривой, выбрался сам. С фонарного столба, возле которого стоял самоход, свисал трос, на его конце над землей медленно вращалось изуродованное тело, распятое на крестовине. «Верно, мутант», – решил Архип. И как он его сразу-то не заметил, выходит, совсем с головой в мысли ушел.
– Прошу сюда, – прозвучало рядом.
Федор стоял на ступеньках, указывая на вход в двухэтажную кирпичную пристройку у стены.
– Почему так тихо? Где все? – Архип еще раз окинул взглядом двор, постройки, перекрытия вдоль стен.
– Монахи несут службу, согласно осадному расписанию. На заставе сам Преподобный Ильмар, передвижения без особого на то приказа запрещены, – отчеканил жрец.
Потом ткнул пальцем в небо и добавил:
– Вы забыли про метких стрелков-кочевников на холмах.
– Серьезно тут у вас… – пробормотал Архип и уставился на запылившиеся носки своих сапог. У Ильмара, должно быть, в Храме много приспешников осталось. По слухам, когда он повздорил с Гестом, не все монахи поддержали последнего, иначе хотели строить отношения с кланами, потому Крест оказался в опале, ведь он козни против тогда еще живого Владыки замышлял. Значит, не зря Дека полез в политику, в эту бодягу. Он затеял тонкую игру и обязательно выгадает на том. Сейчас главное – дело повернуть так, чтоб мутафаг носа не подточил. Ведь никто прежде не пытался шантажировать главу московского Храма, один Архип такой умный и… наглый. Только у него бумага имеется, против которой Ильмару возразить будет нечего.
Он поднял взгляд на Федора:
– А мои люди?
Архипу было не по себе оттого, что он остался без охраны, стал заложником обстоятельств и теперь никак не мог решить для себя, с чего начать разговор с Преподобным.
– За них не волнуйтесь, им окажут помощь в лазарете, самоход отгонят в гараж. Прошу, – уже настойчивее повторил жрец.
Архип нахмурился, но смолчал. Поднялся по ступенькам и шагнул в дверной проем.
За ним оказалась крутая узкая лестница вверх, в конце которой виднелась тяжелая стальная дверь. На площадке, по сторонам от нее, стояли два высоких монаха со штуцерами за плечами. Когда Архип поставил ногу на последнюю ступень, один заступил дорогу, поднял руку, уперев широкую ладонь главе башмачников в грудь.
– Обыскать треба, – произнес монах густым басом.
Архип заскрежетал зубами, бросил взгляд через плечо. Федор кивнул.
– Руки! – скомандовал монах и подбил Архипу локти, чтобы тот развел их в стороны. Бесцеремонно начал ощупывать его под мышками, хлопать по бокам, присев, проверил штанины. Затем расстегнул деревянную кобуру на бедре у Архипа, достал из нее маузер, сунув себе за пояс, выпрямился.
Дека