Нет, не получится, пузатый все дело испортит. Вон как зыркает. Спасибо, не пристрелил. Придется ориентироваться по ситуации.
– Под ноги смотри, тут везде ямы с кольями, – предупредил Артур, когда пробрались за камни.
Гус шел впереди, не оборачиваясь. Артур и Лекс волокли волка, тяжело дыша. Смеркалось быстро, еще чуть-чуть – и совсем стемнеет, а ночью лучше сидеть в защищенном месте. Лекс ловил на себе взгляд Артура, исполненный приязни, и смущался: чудно́й дикий. Наставники говорили: дикие во всем ищут выгоду. Как мама и отчим. Как… Лекс споткнулся и упал, уронив волка.
– Осторожней! – Артур тоже отпустил тушу. – Ничего не сломал?
– Тихо вы, – буркнул Гус, – и побыстрей давайте. Стемнеет – здесь вас оставлю, так и знайте. П-пацанье.
Артур склонился над Лексом и протянул ему руку. Вспомнилось: Кир, неисчерпаемый источник пакостных историй, рассказывал, что дикие разницы между мужчиной и женщиной не видят… Лекс поднялся самостоятельно, снова ухватился за волка. Потащили. Камешки хрустели под ногами, тянуло холодом, но скалы пока дышали жаром, накопленным за день. Вдалеке кто-то пальнул, кто-то заорал дурным голосом – в вечернем воздухе звуки разносились далеко и призраками метались по долине, отраженные от скал.
– Почти пришли, – сказал Артур.
Тушу бросили у входа в пещеру. Лекс настолько вымотался, что не задумываясь шагнул на свет костра… и столкнулся нос к носу с негостеприимным хозяином. Гус загораживал проход, уперев руки в бока и покачиваясь с пятки на мысок. За его спиной было тепло, пахло едой и жильем.
– Ты. Омеговец. – Гус цедил слова сквозь зубы. – Думаешь, я тебе в ноги поклонюсь? Н-нахал. Да я тебе в отцы гожусь. А хоть бы имя назвал, паскуда!
Лекс прикинул, не двинуть ли ему в челюсть. И сдержался.
– Прошу простить. Мое имя – Лекс. Пустишь меня?
– Не хочется, – честно ответил Гус, – мне одного сосунка хватает, двоих я не потяну.
– Гус, – предупредил из-за спины Лекса Артур, – мы же договаривались. Дотащили тебе волка, теперь пусти переночевать.
В глубине пещеры – Лекс видел поверх плеча Гуса – был кто-то еще. Ходил, прислушивался, но в разговор не встревал.
– Я свое слово держу, – уступил пузатый, – заходите. Но еды не дам.
Лекс шагнул вперед. У костра стояла женщина. Полная, молодая. У нее все было большим: и грудь, и губы, и глаза. И волосы очень красивые. Курсант с трудом отвел взгляд, поклонился. Он женщин с детства не видел и почти забыл, какие они бывают.
– Моя жена, – предупредил Гус, – будешь пялиться – яйца оторву, понял? И тебя, Артур, это тоже касается.
– Вита, – прошептала женщина.
Надо же – жена. На Полигоне, у «мяса», а поди ж ты – жена!
Артур, не спрашивая у Гуса разрешения, подсел к костру. Лекс подумал и опустился рядом – ноги не держали. Вита захлопотала, принесла воды, сунула Лексу мяса – он принял, хотя хозяин пещеры и смотрел волком. Ничего, не обеднеет из-за пары кусков. Повисло нехорошее молчание. Лекс жевал, Гус скрипел зубами, Артур переводил