руками, но ремни туго притягивали запястья к подлокотникам.
Востряк Птаха выпрямился, потер поясницу и подмигнул пойманному воришке:
– Что, взмок? Ничё, щас еще и обделаешься. В энтой комнате, чтоб ты знал, выжимают досуха.
– Слышь, Востряк, мелковат твой улов, – заметил Самоха.
– А другой бы в дыру не пролез, – пояснил дознаватель. – Этих вот крысят нарочно в серьезных бандах держат как раз на такой случай, чтобы в узкий лаз проникнуть. Ничего, я щас его спрошать стану, он мне живо выкажет кого пожирней.
– Никого нет пожирней, только мы и были, – буркнул пленник. Он хорохорился, но голос выдал его страх, дрогнул. – А я все едино не скажу ни про кого.
– Одного токо взял? – поинтересовался Самоха.
– Не, двоих. – Востряк кивнул в сторону.
Мажуга только теперь приметил, что в углу на цепи подвешен мешок, из которого торчат ноги в растоптанных грязных башмаках. Дознаватель подошел поближе и легонько толкнул мешок, тот закачался, изнутри послышалось приглушенное мычание.
– От так повисит, покуда я с первым потолкую, потом… дойдет черед.
Востряк стянул башмак, показалась нога. Судя по размеру, второй пленник был еще мельче того, что в кресле. И впрямь невелик улов.
– Дойдет черед… – повторил, ухмыляясь, Птаха и пощекотал грязную пятку, торчащую из мешка.
Мешок стал извиваться; воришка внутри мычал, подвывал и кашлял сквозь кляп.
– Вишь, боится щекотки-то, – ласково заметил Востряк. – Повезло, значит.
– Чего ж повезло?
– Того, что спервоначалу щекотать буду. Ежели от этого не запоет, то придется чего серьезней попробовать. Ну а с энтим… – дознаватель обернулся к креслу с первым пленником, – с энтим мы сразу по-серьезному начнем. Потому как скоренько вызнать нужно, кто на нас эту погань наслал и куда покраденное унесли.
– Это хорошо, ты верно сечешь, Востряк, – кивнул Самоха. – Нам поскорей вызнать надо. И покражу возвратить.
– Ничего мы не покрали! – буркнул из кресла парень. Он пытался вывернуться, чтобы взглянуть на Самоху – должно быть, считал, что толстый дядька будет добрее, чем Востряк. – Не успели! Вы ж сразу навалились!
– Ты ступай, Самоха, ступай, – предложил Птаха. – Я с ними займусь маленько, а потом, как они припомнят, чего успели, а чего не успели, от тогда я тебя покличу. А то память, вишь, у молодого отшибло. Но я справный лекарь, я память возвращать умею! Для того у меня медицина имеется подходящая! А ты ступай покуда. Вон со Ржавым рассчитаться пока что можно, без спешки чтоб. Спешка при расчетах вредная, а опосля, когда я с энтими потолкую, у тебя много дел, чую, образуется, и все срочные.
– Это да, верно, – покивал Самоха. – Идем, что ли, Игнаш, в самом деле. Только ключ от схрона мне верни, Птаха. Там караул придется поставить, пока дыру не заделаем.
Мажуга, не отвечая, направился к выходу. Мордастый охранник предупредительно распахнул дверь и посторонился. Когда замок за ними защелкнулся,