пишут. У меня у самого свояченица такая – почти каждый месяц новое увлечение. Это все у них от безделья.
– Ну, нет. Эта не такая. Она еще и работает, – пытался спасти репутацию дамы Юрий Иванович.
– Да, дело не в этом, в конце концов, – уже откинувшись на спинку стула говорил Федя, – тут вопрос принципиальный – верить никому нельзя. Я тебе случай из моего детства расскажу. Мне тогда лет десять или двенадцать было, кажется. У моей матери родственница одолжила деньги, отложенные мне на осеннее пальто. Осень наступила, родственница, кажется троюродная сестра, деньги не несет. Помню, мать сначала звонила ей, та оправдывалась, что-то обещала. Потом, как всегда случайно, выяснилось, что она набрала денег практически у всей нашей родни, жившей с нами в городе. Сумма приличная получилась. Даже какой-то родственный совет собирался – обсуждали как вернуть деньги. Кого-то на переговоры к ней отряжали. Никому, естественно, она ничего не вернула. Так и потеряли родственника. И как люди до такого доходят? До сих пор не понимаю. Ну, ладно, когда чужие – а это же свои.
Юрий Иванович представил Федю, такого же толстого красномордого в уменьшенном размере, стоящего холодным осенним утром возле школы. Все дети идут в пальто или куртках, один он, бедолага, стоит в пиджаке и думает: «какие же вы все гады».
Раньше Юрий Иванович не питал теплых чувств к немного хамоватому начальнику параллельного отдела, а теперь ему стало жаль его. «Вот так, одно неприятное событие в детстве травмирует психику и формирует черствость» – подумал он, – «а если бы родственница вернула деньги вовремя, то тогда Феденька вырос бы хорошим добрым и отзывчивым мальчиком, наверное».
«Федор, конечно, во многом был прав: люди нас окружают те еще, каждый норовит урвать от жизни кусок побольше, при этом оттолкнув соседа от этого куска», – мысленно соглашался Поспелов. Но, ему хотелось верить, что не все такие. Поэтому он не торопился отправлять репутацию дамы из прошлого в низшую категорию, хотя, по-прежнему, тревожные сомнения никуда не делись.
Следующим сочувствующим житейской проблеме Юрия Ивановича была Аллочка – весьма своеобразная личность, надо сказать. Одна часть коллег считала ее немного чокнутой, другая – своеобразной, но и те и другие Аллочку побаивались. Юрий Иванович был не исключение. Он тоже ее побаивался и старался держать определенную дистанцию в отношениях с ней. Тем более, что коллега испытывала к нему некоторый интерес, которому Юрий Иванович не хотел отвечать взаимностью.
Аллочка была моложе Юрия Ивановича на десять лет, но в свои, без малого сорок, выглядела на тридцать пять. Она увлекалась эзотерическими учениями. Поговаривали, что Аллочка гадает на картах Таро, глубоко разбирается в гороскопах и знает, как расставлять предметы по фэн-шуй. Свой таинственный образ она подкрепляла оригинальными нарядами, приходя на работу, то в образе ведьмы – во всем черном, то разодетая в цвета тропической бабочки, что особенно контрастировало с серыми зимними московскими буднями.
– Не мучайся, Юра, – сказала