вернётся с дачи, так что до четырёх мы много чего успеем,– дядя Миша протянул свои волосатые руки к груди в прозрачном бюстгальтере и сжал её.
– Ай,– вскрикнула Лика от боли.– Подождите.
– Ну что ещё?
– Я хочу всё сделать сама,– она сорвала с дяди Миши халат, подвела к окну и усадила на стоящий там стул.– Я буду сверху,– полушёпотом произнесла она.– Вам понравится. Но сначала я свяжу вам руки.
Старик недоверчиво прищурился, но соблазн был так велик, что он отбросил колебания и согласился.
Лика выдернула из шлёвок плаща пояс и крепко привязала им руки дяди Миши к спинке стула. Он расплылся на стуле, изнемогая от желания.
– Ну давай, оседлай моего жеребца!
– Сначала шоу,– пьяная Лика начала входить в роль. В голове пронеслись каруселью просмотренные ночью фильмы, и она возомнила себя великой стриптизёршей. Горе-путана сняла плащ, достала из кармана телефон и включила любимую песню. Затем под музыку она принялась совершать непристойные движения, мало напоминающие танец.
– Да сядь же ты на меня!– злился дядя Миша и, перебирая ногами по полу, пытался подъехать к Лике.
– Ещё рано. Ты такой нетерпеливый,– ответила она и привязала его ноги к ножкам стула найденным на тумбочке бинтом. Отойдя подальше, она широко расставила ноги и низко нагнулась, вертя задом из стороны в сторону. Каблуки её туфель были такими высокими, а Лика такой нетрезвой, что неожиданно она опрокинулась вперёд, совершив кувырок через себя.
Глядя на раскарячившуюся на полу Лику, дядя Миша взвыл и задёргался, пытаясь освободиться от пут.
– Стерва! Фашистка! Развяжи меня, я сам на тебя залезу!
Лика перевернулась, встала на четвереньки и подползла к нему поближе. Она принялась медленно поглаживать себя и наблюдать, как мучается, глядя на неё, старый перечник. Это зрелище доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
Лике было около двенадцати лет, когда дядя Миша начал приставать к ней. Он всё время говорил гадости и норовил залезть ей под юбку. Теперь мерзкий извращенец был в её руках. Он кричал, умолял, угрожал, но… сделать ничего не мог. В какой-то момент он издал громкий стон и выгнулся дугой. На пол брызнула струйка беловатого цвета. Только что торчащий «баклажан» повис, тело обмякло, а голова неестественно запрокинулась назад. Лика застыла. Её напрягало молчание. Ещё несколько секунд назад этот гад трындел без умолку, а теперь ни слова.
Она поднялась на ноги, подошла совсем близко и заглянула ему в лицо. Оно было синим. Язык вывалился и свесился набок. Глаза выкатились, как в фильме «Вспомнить всё».
«Боже, что я наделала?»– подумала Лика и сразу же позвонила Катюхе.
– Привет,– сразу отозвалась та.– Ты что, уже отстрелялась?
– Скорее это он отстрелялся. Причём в прямом смысле.
– Что ты имеешь в виду?
– Старый козёл сдох, ничего не дождавшись.
– Он хоть успел тебе заплатить?
– Да, деньги при мне.
– Ну и хорошо. Значит ты уже дома?
– Нет,