Сжав подушку так, словно это был сам Габриель Эйнсфорд, я зарыдала сильнее. Наверное, со стороны я выглядела глупо, валяясь кверху задом в обтягивающих лосинах с изображением котят и пачкая красивые простыни своими выделениями. Пусть это так и есть, к счастью, кроме меня нет свидетелей этой отвратительной картины.
Как только я собралась дать волю всем своим эмоциям и действиям, красивый низкий голос с хрипотцой, который я не думала еще когда-нибудь услышать, заставил внутренности сжаться в один тугой узел.
– Конечно, это выглядит невероятно сексуально, что ты – в обтягивающих вещах, лежишь на моей кровати, но я не могу понять до сих пор: что ты на ней делаешь одна, без меня?
Кажется, я нанюхалась терпкого одеколона, источающего подушкой, иначе, что сейчас случилось, – не должно было произойти. Ошарашенная, я разлепила заплаканные глаза и приподнялась на локтях, не думая и поворачиваться. Может быть, послышалось? Вполне вероятно, что после такого стресса у меня могут начаться глюки.
Шуршание сзади насторожило – оно сто процентов происходит в реальности.
Что за черт?
– Если ты пытаешься меня соблазнить таким образом, знай, что котята… меня не заводят, но для нас это может не быть проблемой, если ты снимешь лосины.
Это произошло вновь.
Голос. Он… похож на голос, который…
– Ты пошевелишься, или мне помочь тебе с этим? – кто-то порхнул сзади меня. Сексуальный тон, прошедший вибрацией по всей моей коже, принудил меня выпрямиться стрункой, и прежде чем незнакомец подошел, я перекатилась на спину и поджала под себя ноги.
Мое лицо побледнело.
– Габриель?
– У тебя такой видок, словно это я пробрался к тебе в квартиру и… обслюнявил дорогие простыни. И…, эй, в курсе, сколько я за них отдал?
Пропустив этот вопрос мимо ушей, я откинула голову, чтобы увидеть… его лицо. Передо мной в самом деле возвышался Габриель Эйнсфорд. Фарфоровая кожа с матовым отблеском почти что светилась на солнце и имела несколько странных пятен – ожоги? Кобальтовые глаза, где плескался вихрь разнообразных эмоций, среди которых мелькало нечто нежное и светлое, смотрели на меня – ненасытно. Страстно. Желанно. Скулы слегка подрагивали, а хищная улыбка, растянувшаяся на пухлых губах с тоненьким порезом, делала его мрачный образ мягче. Каштановые волосы были взлохмачены так, словно их обладатель побывал в каком-то торнадо… – я судорожно вдохнула, перемещая взгляд на странные пятна – только в огненном торнадо.
– Но… как? – я запнулась, не зная, как сформировать предложение. Ком застрял в горле, а сумасшедшее сердце освободилось от цепей печали и кинулось в дикий пляс. – П-почему ты здесь?
Габриель стоит тут. И это невозможно. У меня наверняка поехала крыша, или воображение решило сыграть со мной самую злую шутку.
Фактически его здесь быть не должно.
Он погиб.
Я прекрасно видела, что было тогда.
Парень выгнул густые брови и пошатывался на пятках.
– Как бы это мой дом, и если ты не веришь, что я тут, убедись в обратном. – Он таинственно улыбнулся. – Можешь