хорошее вино становится ещё лучше с годами.
Не знаю точно, сколько ему лет, но явно больше тридцати. Я не знаю ни его имени, ни возраста, ни чем он занимается. Я знаю, что он силён и опасен. Знаю, что с одного удара он может выбить челюсть. Знаю, какие безжалостно умелые у него пальцы.
Мы стояли у торца здания. От посторонних глаз нас скрывали аккуратно подстриженные кустарники. Босс погладил меня по щеке и спустился пальцем к шее, потом еще ниже. В декольте. Он просунул его между моих грудей и потер между ними.
– Помнишь, как я трахнул тебя вот сюда?
– Нет… – пересохшими губами прошептала.
– Хочешь, напомню? – он наклонился к моим губам.
Он не поцеловал меня, а сразу начал сосать мои губы. Жёстко и грубо раздвигая их, грязно и пошло долбясь языком в мой рот. Трахает его, заставляя вспоминать всё. Прижался теснее, распластывая меня спиной по нагретой солнцем каменной стене церквушки. Самый порочный мужчина. Настоящий дьявол.
Я словно между адом и раем.
Он оторвался от моего рта и сжал мою ладонь.
– Пошли.
Я опустила взгляд, пряча улыбку.
Я очень плохая девочка и настоящая грешница, потому что снова без принуждения выбрала персональный и безумный ад.
Глава 2
Я не сразу узнал в изящной кукле ту замарашку-официантку, с которой встретился чуть меньше двух лет назад. Другое время, другой город, но тот же самый дерьмовый я… Босс… Иногда я забываю, что меня зовут Джейдан.
Грязнуля Роззи точно не знает, как меня зовут. Но, глядя на неё сегодняшнюю, хочется назвать её как-то иначе. Имечко Роззи ей совершенно не к лицу. Я обвел голодным взглядом ее идеальный овал лица, золотистую кожу. Мне нравятся крохотные веснушки по обеим сторонам её вздёрнутого носика. Светло-голубые, почти прозрачные глаза, красивые брови и золотисто-карамельные волосы. Но лучше всего её ротик – небольшой, но очаровательный. Пухлые губки вытягиваются соблазнительной буквой «о» от изумления – она узнала меня.
В пах выстрелило острым возбуждением. Мой зверь узнал её раньше, чем я понял, что изящная красотка – и есть Грязнуля Роззи.
Я прекрасно помню ту ночь. Безумно откровенно, развратно, пошло, нежно, страстно.
Я протаранил её первым, хотя был уверен, что передо мной одна из дешёвок – слишком взрослый и грубый макияж. А тёмный цвет волос придавал возраста её милому личику. Теперь я видел, что волосы были окрашены. Тогда я, едва поняв, что она целочка, заставил её смыть дрянную косметику. И начал сначала. Словно смыл всё дерьмо и перелистнул книгу на несколько страниц назад. А потом вперёд – в неё, по самые яйца…
– Пошли, – позвал ее, протягивая ладонь.
– Куда ты меня тащишь? – возмутилась она больше для приличия. Грязнуля дала себя увести. Я толкнул плечом дверь. – В церковь? Ты сумасшедший?
– Эта дверь всегда плохо закрывалась, – ухмыльнулся.
– Ты знаешь это место?
– Бывал здесь раньше.
Едва мы оказались внутри крохотного тёмного помещения,