к ним фигурам. А Ежов в 1937 г. постарался побыстрее уничтожить и Бокию, и своего благодетеля Москвина, и прочих активистов «Единого трудового братства» – очень похоже, чтобы скрыть собственное участие в ложе. Хотя кое-кто и уцелел. Например, Лев Разгон – сотрудник и зять Бокия, член того же «братства». Отсидев 17 лет в лагерях, вышел на свободу, стал писателем, видным правозащитником, членом комиссии по вопросам помилования при президенте Ельцине.
Очевидно, и в высшем советском руководстве не все отростки тайных структур были выкорчеваны. Серьезные вопросы у исследователей вызывает Лазарь Каганович. Похоже, истоки своей биографии он подделал. Во всех анкетах Каганович указывал, что он происходил из бедноты. А дочь таганрогского коммерсанта Аллен-Фельдман и Рой Медведев раскрыли, что его отец был в Киеве купцом I гильдии [5, с. 180; 85, с.66]. Кстати, и фамилия очень не простая. «Каган» намекает на корни аж из глубин истории, из Хазарского каганата. Каганович писал, что в юности работал у Лазаря Бродского – якобы грузчиком на мельнице. Но неужели для сына купца I гильдии не нашлось другой работы? А Бродского называли «королем Киева», ему принадлежала львиная доля российской сахарной, мукомольной промышленности, акции железных дорог, судоходство на Днепре. Он состоял в родстве с Ротшильдами, а газета Бродского «Киевская мысль» неоднократно подряжала в качестве зарубежных корреспондентов таких деятелей как Парвус и Троцкий.
В 1918–1919 гг. Каганович был членом ВЦИК, органа Свердлова. А Яков Михайлович всегда возвышал людей, чем-то близких ему. В дальнейшем Лазарь Моисеевич примкнул к Сталину, проявлял безусловную верность ему. Но именно он выдвинул в руководство партии двоих бывших троцкистов – Андреева и Хрущева. В 1932-33 гг. Каганович с Ягодой осуществлял хлебозаготовки на Дону и Кубани, которые привели к голодомору. Он же продвигал Ежова [105]. А в 1937-38 гг. стал одним из тех, кто раздувал масштабы репрессий. Как и оба его протеже, Андреев и Хрущев. 15 октября 1941 г., во время германского прорыва, Каганович спровоцировал очень опасную панику в Москве, распорядившись готовить к взрывам метро, закрывать заводы, увольнять рабочих, раздавать населению товары из магазинов. Восстанавливать порядок пришлось Сталину, строго одернувшему Кагановича, отменившему его приказы.
Еще одна фигура, Анастас Микоян, была совсем не похожей на Кагановича. Все источники отмечают его мягкость, либерализм. В правительстве он сменил Каменева на посту наркома внешней торговли. Таким образом, унаследовал от троцкистов связи с западными банкирами и корпорациями. Унаследовал и личную дружбу с американским миллиардером Хаммером, близким приятелем Троцкого. В репрессиях 1930-х Микоян подходил к делам взвешенно, на лишние кровопролития не нацеливался. А для своего ведомства вообще добился иммунитета, чтобы не нарушить деловых связей с иностранцами, наркомат внешней торговли чистки обошли стороной. В результате в его системе уцелели участники прежних сомнительных операций и сделок.
В идейном плане Микоян