лет» – это был огромный срок. Но он часто замечал, что взрослые иначе смотрят на такие вещи.
– А если вдруг война?.. – пробормотала Фила, запинаясь. – Тогда их перебросят на границу. И его наверняка у-у…убьют!
И она зарыдала еще горше.
Безымянный был немного озадачен. До сих пор никто даже не заикался об очередной войне. Сколько приемыш себя помнил, кроме мелких стычек где-то на границе, о которых Валиор любил порассуждать за кружкой пива в Белой балке, не происходило ничего серьезного. И даже если бы война вдруг началась, кому пришло бы в голову использовать в ней энмеррийские отряды? Ведь имперские границы – это где-то очень далеко, гораздо дальше, чем Калария и Тар. Так почему же Фила думает, что Вали что-то может угрожать?..
Приемыш бы, наверное, не удержался и задал этот вопрос, если бы до сих пор молчавший Валиор неожиданно не встрял в беседу.
– Я же тебе говорил, что это плохо кончится!.. Я говорил, что от него одни несчастья!
Фила громко всхлипнула и почему-то притянула Безымянного к себе.
– Пожалуйста, не начинай опять сначала… Ну при чем тут это!
– Да при том! Я говорю тебе, это тот самый человек. Только куда уж тебе понять, что происходит. Сидишь тут и кудахчешь, как глупая курица. А толку-то?.. Ты бы еще к нему сходила, перед ним поплакала! Может быть, он вернет нам сына!..
Голос у Валиора оборвался. Впервые на памяти Безымянного он разговаривал с женой так грубо. Все еще обнимавший приемную мать Безымянный сердито сверкнул на него глазами, и это, наверное, стало последней каплей. Валиор совершенно потерял остатки самообладания.
– Да что ты так вцепилась в этого ублюдка? – рявкнул он. – Уж его-то у тебя никто не отберет!
– Не называй… – начала Фила возмущенно, но Валиор ощерился.
– Это мой дом, и здесь никто не станет мне указывать, что говорить!
– Нет, станет! Хватит на нее кричать! – неожиданно для самого себя заорал Безымянный, сбросив руку Филы со своего плеча. Валиор стоял совсем близко к нему, и в тот момент, когда приемный сын, сжав кулаки, встал между ним и Филой, он, недолго думая, влепил тому тяжелую затрещину. Приемыш налетел на стол и, от неожиданности не удержавшись на ногах, упал на четвереньки. Наблюдавшие за этой сценой близнецы дружно разревелись от страха.
Безымянный был оглушен ударом и почти не почувствовал боли, а в следующую секунду ему стало не до того, чтобы прислушиваться к своим ощущениям, потому что Валиор нагнулся, сгреб его за шиворот и рывком поставил на ноги.
– Это ты во всем виноват, – прошипел он, встряхнув мальчика, как яблоню в день сбора урожая. – Я сразу понял, что он здесь из-за тебя! И он, и они все… Если б я только знал, чем это кончится, никогда бы не согласился взять тебя к себе. Гаденыш, выродок проклятый!
«Да он просто спятил! – думал Безымянный, чувствуя, что его ноги почти не касаются земли. – Узнал, что Вали забирают, и рехнулся…»
Злость уже прошла, и сейчас ему было просто страшно. Чего можно ожидать