наивность берёз молчаливых
И шум остывающих милых дубрав,
Как мало осталось мгновений счастливых,
Как много утрачено в осени глав…
А листья летят, как крылатые птицы,
Прощаясь, покружатся над головой,
Тоской разноцветной спешат приземлиться,
Уже потерявшие голос живой.
Хотя бы коротким лучом насладиться,
Едва проникающим редко в окно,
А осень напишет красиво страницы,
Но смоют дожди их, как было давно.
Не читай мысли грустные, осень
Не читай мысли грустные, осень,
Всё равно не поймёшь никогда,
Как журавликов, в небо уносишь
С разноцветной листвою года.
Не спеши, хоть согрей бабье лето,
Ты успеешь ещё нашуметь
И на память, что в злато одета
Положить свой багрянец и медь,
И не плачь, не рыдай над потерей,
О прощенье Разлуку моли,
Одиноко спустившись на берег,
Где прощаются с ним журавли.
28
Шарова Евгения, Лобня
Не бойтесь говорить «люблю!»
Не бойтесь говорить: «Люблю!»,
Тем, кто вам дорог бесконечно!
Ведь в этом мире мы не вечны —
Всегда на грани, на краю…
Себя не бойтесь потерять,
Даря восторженность улыбок!
И незначительность ошибок
Учитесь искренне прощать!
И пусть в душе не гаснет свет,
И пусть в любви мы безоружны,
Но счастья быть кому-то нужным
Важнее в нашей жизни нет!
Детство
Этот маршрут не отмечен на контурной карте,
Нет ни подсказок, ни самых счастливых примет.
И не доехать никак – ни в купе, ни в плацкарте…
Впрочем, туда и не купишь обратный билет!
Детство… «Секретик», зарытый под старой берёзой, —
Бусина, фантик, цветочек, осколок стекла…
Смех и веселье… А самые горькие слёзы
Лишь от того, что бабуля домой позвала —
«Женя! Обедать!» – весомее нет аргумента!
А во дворе без меня продолжают играть…
Самое яркое и бесшабашное лето
Мне не забыть, но, увы, не вернуть, не догнать…
Детство… Нотации мамы про тёплую шапку,
Ту, что у школы снимаешь и прячешь в портфель…
Фотоальбом и с рисунками старая папка —
Словно в минувшее приоткрывается дверь…
Мы то грустим, то, порой, беззаботно смеёмся,
То ускоряемся, то никуда не спешим…
Детство… оно не уходит оно – остаётся
Где-то на самой окраине нашей души.
Я исчезну…
Я исчезну…
Возможно, вернусь через тысячу лет,
В то мгновенье, когда обо мне навсегда позабудут.
И никто из живущих не сможет узнать силуэт
В полустертом рисунке… Почти не надеясь на чудо,
Обретаю свободу, расправив два белых крыла.
Не боясь высоты, оттолкнусь от поверхности крыши
И