эпидемий сибирской язвы в Озёрном крае. О мореходных достоинствах этой флотилии можно судить по тому факту, что большинство «судов», по достижении Петербурга, просто разбирались на дрова.
…Остатки Старого Ладожского канала сохранились до сих пор и представляют собой ныне сильно заросшую и обмелевшую канаву, кишащую мелкой рыбой и задорными лягушками. Однако встречаются ещё кое-где остатки роскошных гранитных мостов и изящных шлюзов, лишь подчёркивающие картину запустения. Их очень любят рыбаки-любители из окрестных сёл и художники-профессионалы из Питера. Но ничто больше не мутит чёрной воды и не тревожит обитателей этого рукотворного болота, к появлению которого приложил руку сам царь…
Два века Ладога оставалась внутренним водоёмом Империи и имела в основном транспортное значение. Но после большевистского переворота озеро вновь стало трансграничным – северо-западная часть его отошла к Финляндии, а юго-восточная осталась советской. Так продолжалось до самой Финской войны. Замшелые остатки знаменитой «линии Маннергейма», подведённой вплотную к берегам Ладоги, ещё и сегодня напоминает грибникам Карельского перешейка о событиях той маленькой, но кровавой войны, которая стала лишь прелюдией к великой бойне, разразившейся здесь год спустя. И Великому Подвигу, который так усердно охаивают ныне «прогрессивные» историки и публицисты.
Во времена Северной войны Ладога стала заветным окном, соединившим Россию с Европой. Спустя два с половиной столетия, во времена Второй мировой, она стала мостом, позволившим выстоять Петербургу-Ленинграду, который так стремились снести с лица земли те самые заветные европейцы. Дорога Жизни – апофеоз ладожской истории. И настолько известный эпизод всемирной истории, что повествовать о нем здесь, всё равно, что писать правила пользования столовой ложкой для посетителей предприятия общепита.
…На заре юности автор вместе с друзьями совершил двухдневный переход по Дороге Жизни – от села Кобона, через Зеленецкие острова, до Осиновецкого маяка. Зимой, на лыжах. Для нас, нескольких юношей 1970-х, это был не просто турпоход. Это было скорее паломничество, дань памяти, естественный порыв, который шёл изнутри, от того природного патриотизма, который был нашей данностью. Тогда ведь ещё не читали смелых произведений современных ниспровергателей и не задумывались о том, что все мы, оказывается, люто ненавидели свою страну и думали только, как бы покруче насолить власти, свергнуть существующий строй и самим свалить куда подальше. Нет, тогда мы просто любили Родину и чтили её историю. Дай Бог современным патриотам хоть половину той нашей искренности и чистоты.
Куда улетели боги?
Раз уж речь зашла о паломничестве, нельзя обойти ещё одну, не столь заметную сторону ладожской природы (или истории?). Здесь, на берегах величайшего внутреннего водоёма Европы, с давних времён селились, сталкивались и сотрудничали