теплое ему шепнула
и пуля к ней летела и кричала закрывая синие глаза
и чей-то поцелуй за ней пошел словно верблюд
двугорбый и родной
и плакал в номере посол чужой отцовской головой
а дети в мяч играли и бросали телефоны до Луны
визжа как куклы и трамвай меж них бежал до Костромы
Гераклит
как ты тяжек и бел, Гераклит, как пернат!
если ширить грудь, то отсверкивает там бассейн
один для греков и варваров с быстрой в углу
бабочкой. Артемида порой в нем торс омывает,
зренье всех спрятав между лопаток, сомкнув
их как третье веко. И мир сгорает в умном Огне.
Гераклит сидит на крашеной плоской скамейке
смотрит на воду в лицах и линзах живых,
кашляет сворачивается в улитку дышит дешевым вином
кричит: мама я больше не могу мама,
я больше не могу слезы текут по щетине,
пластмассовый тренерский свисток на загорелой груди
И все же,
мы рисуем тяжкие крылья, уплотняем взглядом
их хищные формы, это мы лебеди, мы
это наши ступни
размозженные в красную плоскость Зевсом,
и в ветре из боли и слез
на ногах ничтожных не беговых пропащих
мы выстоим, мы рванемся
Зверь
за мной ты ходишь, зверь небесный,
то невесом, то в гром ты разойдешься, в короб
и туфелька твоя белей невесты
и голоса твои поют из хора
пастью играешь меж сломанных автомобилей,
в ней медом шарманка поет, Самсон корчует колонну
не знаю где мертвой водой тебе брызнули в голос
где колокол вставили в грудь чтобы гулом качался
за мной он ходит то лисой то волком,
вот так, как я хожу – собой в ногах тону
собой не быть хочу – другим, другим
где ходят звери все в колоннах
и друг на друга смотрят
меж сломанных машин, что синие леса
я из небес пришел, как Лермонтов, как Илия
где ангелы не песнь —
кровь дальнозоркую в объятьях держат
с твоей душой свое смешавши тело
и целлулоидное тело
мое разбито здесь на соты и ячейки
их голосом из звезд и спутанных волос
и зверь идет словно вода из лейки
словно в блокадный Ленинград обоз
навстречу я расту, как огненный цветок
О если бы я только мог…
я так хочу дышать! В зеленые сады
белым мячом бросаться и ловить
в их льдяных сквозняках и лаять и рычать
и пить стакан из высоты
и слово тайное звезде морей кричать
и смотрит мне в глаза веселый и свирепый
зверь, что лицо скрывает как магнит
и, узнанный, он в ночь кричит
и плачет в нем Илья, и львиный, и смиренный.
и с ним