Урсула Ле Гуин

На иных ветрах


Скачать книгу

не могут, что это неверно.

      Тенар вскинула на него глаза. Гед никогда прежде не говорил так о Мастерах острова Рок – совершенно свободно, совершенно независимо.

      – Может быть, нужно, чтобы там появились женщины – просто чтобы эти мудрецы знали, что и они могут ошибаться, – сказала она, и он рассмеялся.

      Тенар снова запустила веретено.

      – Я по-прежнему не понимаю, почему если могут существовать женщины-короли, то не могут существовать женщины-маги?

      Терру внимательно слушала.

      – Горячий снег, сухая вода! – Это была гонтийская поговорка. – Королям власть дается другими людьми. Сила же мага принадлежит только ему – она в нем самом и дается от рождения.

      – И она остается чисто мужской силой – это потому, что никто из нас даже не знает, что представляет собой сила женская. Ну хорошо. Понимаю. Но в таком случае почему же они никак не могут подыскать нового Верховного Мага – мужчину?

      Гед изучал обветшавший, облохматившийся шов на своих штанах.

      – Что ж, – сказал он, – если тогда Путеводитель и не ответил на их вопрос, то он, по крайней мере, дал ответ на вопрос, которого они не задавали. Может быть, им нужно лишь задать его.

      – Это что же, загадка? – спросила Терру.

      – Да, – сказала Тенар. – Но самой загадки мы не знаем. Мы знаем только отгадку. А она такова: «Одна женщина с Гонта».

      – Но ведь их так много! – сказала Терру, немного подумав. И, явно довольная собой, отправилась за очередной порцией щепок.

      Гед смотрел ей вслед.

      – Все переменилось, – сказал он. – Все… Иногда я думаю, Тенар… мне хотелось бы знать: а вдруг правление короля Лебаннена – это только начало? Та дверь меж мирами… А сам он – привратник у этой двери. Чтобы просто так пройти было нельзя.

      – Он кажется таким юным, – нежно сказала Тенар.

      – Столь же юным был и Морред, когда встретил Черные Корабли. Столь же юным был и я сам, когда… – Он умолк, глядя в окошко на серые замерзшие поля, просвечивающие сквозь оголенные ветви деревьев. – Или ты, Тенар, в той темнице… Где кончается юность, где начинается зрелость? Не знаю. Иногда мне кажется, что я прожил тысячу лет, иногда – что жизнь моя не длиннее полета ласточки, увиденной в маленькое окошко. Я уже умирал и снова возродился, и в Пустынной стране, и здесь, под живым солнцем, это происходило не один раз. А песни о Создании учат нас, что все мы лишь вернулись сюда и будем вечно возвращаться к источнику жизни, и источник этот неисчерпаем. И жизнь после смерти… Я думал об этом там, высоко в горах, когда пас коз, и день длился вечно, и все же вечер и утро почему-то мгновенно сменяли друг друга… Я учился козьей мудрости. Так мне думалось. Так о чем же я грущу? Кого из людей оплакиваю? Верховного Мага Геда? Но зачем из-за него пастуху Хоку так горевать и так стыдиться? Да и что я сделал такого, чего мне следовало бы стыдиться?

      – Ничего, – сказала Тенар. – Никогда и ничего!

      – О да, – сказал Гед. – Все величие человека основано на чувстве стыда, оно как бы выросло из него. Вот потому-то пастух Хок оплакивал Верховного