есть, пусть докладывают. Я тебе вчера по поводу маркировки стержней и доложил. Ты, вроде как, и не поверил. Тогда, считай, что я тебе теперь в письменной форме докладываю. – С этими словами Редин извлек из внутреннего кармана с полдюжины фотографий, которые, выходя из своей каюты, достал из сейфа, и аккуратно положил их на стол перед начальником мастерской.
Изображение на некоторых было смазанным, задний фон слишком затемнен, по углам блики света. Но на переднем плане абсолютно четко запечатлелся урановый стержень – ТВЭЛ – наполовину вытащенный из ячейки хранилища и удерживаемый в таком положении захватом грузовой стрелы. Надпись красовалась на самом освещенном месте. Большинство букв можно было различить даже невооруженным глазом.
– Вот тут сбоку на переборке, видишь, – Сергей ткнул пальцем, – это, если ты еще не забыл, табличка с маркой и номером нашего корабля. Знаешь, у современных компьютеров такая разрешающая способность, что все-все буковки будут ну просто, как в прописях. Это, чтобы определить положение стержня, так сказать, в пространстве, не спутать при большом желании с каким-нибудь другим кораблем или местом. А вот здесь и со временем можно определиться, – на двух снимках к стержню была прислонена флотская газета так, что ее лицевая сторона читалась без труда, – видишь, вчерашнее число.
Второй раз в течение их недолгой беседы Алексей ни единым словом не прерывал монолог Редина. Только теперь молчание стало ощутимо тревожным и даже угрожающим. Толстые пальцы Сердюка перебирали снимок за снимком. Сергей в это время налил шила в стакан, развел водкой и протянул начальнику. Тот никак не реагировал, продолжая рассматривать фотографии.
Серегин расчет был прост и точен: через час-полтора отмытый до блеска капитан второго ранга Потапов, опережая собственный визг, умчится с корабля, прямиком в Техническое управление. Алексей сейчас сообразит, что снимочки он должен показать своему руководителю, и лучшей оказии, чем взбешенный проверяющий, ему не найти. Отдаст, конечно, в запечатанном конверте. И обязательно сопроводит посылку прямым телефонным звонком, чтобы готовились и встречали. Сергей посмотрел на часы:
– Леша, только не задавай глупых вопросов, что да как. Факты перед тобой. Обдумай все сам или посоветуйся с кем. Да, не забудь про Потапова. Ему теперь, правда, не до нас, но все-таки… Проводить-то положено. Не смею более задерживать ваше внимание, товарищ начальник.
Сергей тихо выскользнул из каюты. Было у него еще одно маленькое, но ответственное поручение для Ивана Дронова. А время так удачно подошло: по корабельной трансляции объявили о приготовлении к приборке.
В каютах офицеров и мичманов, на постах и в некоторых служебных помещениях стояли телефоны внутренней связи. Береговых телефонов на корабле было два: у начальника мастерской и в командирской каюте, которая в связи с отсутствием штатного командира была закрыта и опечатана.
Приборщиком там согласно корабельному расписанию был Дронов. Конечно, он мог вообще туда не ходить, но исполнительный