была.
Пока я с сопением зашивал шкурку, отец занялся завтраком, попутно рассказывая:
– Привязываешь такого мыша к леске покрепче и бросаешь в реку, а затем начинаешь выбирать леску. Мышь плывет поверху, а таймень из ямы на нее глядит и думает – съесть ее или не стоит? И вот на выходе из ямы он вдруг догоняет мыша, бьет хвостом, а потом быстро глотает. И тут уже не зевай, подсекай. Ну и готовься к серьезной драке, таймень – могучая рыба, не каждому дается.
Я, открыв рот, слушал отца. Вот это да!
– Пап, а таймени большие?
– Бывают очень большие, с меня ростом. Такой таймень взрослую утку запросто съедает, не то что мыша.
– А как же его такого здоровенного вытащить?
– Для этого надо быть сильным, иначе в воду сдернет.
– А в Телецком они водятся?
– Водятся, а как же. В Телецком озере много чего водится, есть даже сиг, которого больше нигде нет.
– Сиг? А кто это?
– Это такая рыбка навроде селедки, очень-очень вкусная. Но его еще ухитриться поймать нужно. Хариус есть, щука, налим, окунь… Да вся рыба там водится, умей только поймать.
– А ты умеешь?
– Умею.
– А меня научишь?
– Так ты ж тоже умеешь.
– Ну это я нашу рыбу ловить умею, а Телецкую не умею.
– Научу, раз такое дело – отец выставил на стол сковородку с аппетитно шкворчащей яичницей с колбасой. – Давай завтракать…
После завтрака, когда я мыл посуду, отец сказал:
– Давай домывай, и в магазин поедем, надо тебе одежки купить для кордона.
– А у меня вроде есть одежка.
– Во-первых, этого мало, во-вторых, не спорь.
Домой мы вернулись с двумя большими свертками разнообразной одежки и обуви. Теперь я чувствовал себя настоящим первооткрывателем. Одни штаны из брезента с накладными карманами чего стоили! И штормовка, и сапоги, и даже шляпа с полями! Вот бы пацанам показать. Но отец запретил.
– Нечего форсить.
Ну нечего так нечего. Во дворе я стал героем дня. Пацаны завистливо разглядывали мой ободранный бок и по пятому разу слушали, как я улетел в кусты и потом отмывался в шахтовой мойке. Но мой рассказ о далеком кордоне на неведомом никому Телецком озере потряс их до глубины души.
– Когда едешь-то? – это главный задира во дворе Костя Пуп. Кличку свою он получил за то, что всегда лез вперед других и яростно отстаивал свое мнение, даже если был не прав.
– Послезавтра – довольно осклабился я.
– На целых две недели? – недоверчиво спросил мой закадычный дружок Пашка.
– Может, и больше, если егерь не против будет.
При упоминании егеря все закивали со значительным видом. Слово-то какое – егерь. Так и веет от него чем-то загадочным.
– И чего ты там две недели будешь делать?
– Как это чего, егерю помогать. Нарушителей не пускать, зверей кормить. А еще тайменя буду