позволю! – рявкнул старичок. – Ты меня с мысли сбиваешь.
– Он все равно скажет, – буркнул колдун, разжигая под котлом огонь.
– Может, сразу явиться к королевскому двору и поджарить там всех заживо? – задумчиво пробормотал старичок. – Тут есть одно прелестное заклинание. Эффектно, эффективно и несложно. То, что нужно для начала.
– Исключено, – сказал Чакча, и на этот раз листики его шелестели совсем не приятно. – Пострадают люди. Это не этично.
– Не что? – фыркнул старичок.
– Пожалейте людей. Начать можно с чего нибудь не кровавого. Как вам эссенция всеобщей радости?
– Не глупи, – строго оборвал его старичок. – Радости в мире и так хватает. Чего в мире не хватает, так это взрывов, землетрясений, потопов и всеобщего рабства.
– Но…
– Не спорь со старшими! – перебил старичок. – Я лучше знаю. Твое дело листья давать и злость копить. Внешней политикой буду заниматься я.
– Я только хотел внести пожелание…
– Нитачох! – завопил старичок. – Утихомирь свое растение. Оно мешает мне думать.
С печалью в глазах колдун подобрал валявшийся на полу пакет и натянул его на Чакчу.
– Так то лучше, – одобрительно заметил старичок. – Распустил ты его. Но ничего, я его быстро в порядок приведу. Такое велгрийское дерево из него воспитаю, им детей пугать будут! Что же все-таки выбрать? Начну я, пожалуй, с себя. Как тебе кажется, что лучше для начала? Клыки как у дракона или рост выше деревьев?
Старичок задумчиво поскреб в затылке и перевернул страницу.
– То, что нужно! – обрадовался он. – Зелье драконьего кошмара. И клыки, и рост, и огонь изо рта при необходимости. Неси двести кусков жабьей печенки, сынок.
Когда печенка была мокрой неопрятной кучей свалена в углу, а под котлом жизнерадостно потрескивало пламя, старичок протянул властную руку к пакету с Чакчей.
– Листок!
Из пакета вылетел маленький бледно-зеленый листик.
– Нитачох, измельчи и брось в котел, – скомандовал старичок.
– Если вы все-таки позволите мне высказаться, – раздалось из пакета, – я бы посоветовал вам добавить листик в последнюю очередь, и не измельченный, а разорванный на четыре части.
– В рецепте сказано измельчить и бросить в самом начале, – с сомнением проговорил старичок.
– Я вам велгрийское дерево или не велгрийское? – капризно спросили из пакета. – Не хотите, не слушайте. Но мой вариант делает клыки в два раза длиннее, а у пламени появляется нежный фиолетовой оттенок.
– Фиолетовый? – переспросил старичок мечтательно. – Я люблю фиолетовый.
Из пакета кашлянули деликатно и довольно.
Разорванный на четыре части лист полетел в котел последним.
Через час зелье было готово. Попахивало оно сомнительно, да и выглядело не очень, но старичок принес фамильный половник (золотой и с штампом академии магов), торжественно опустил его в котел и зачерпнул немного тягучей зловонной жидкости.