как будто они могли затечь от неудобной позы, а потом заботливо коснулся моего плеча. – Не холодно?
Я стерла со щеки иней.
– Ничего, мы с Лином привычные. А вот Фаэс не видел, что ты вытворяешь, поэтому забеспокоился. Как ни странно, некоторым твое присутствие рядом со мной кажется опасным.
Призрак, отлетев на полшага, насмешливо хмыкнул.
– Люди склонны искать проблемы там, где их нет. И пугаются самых простых вещей, если они выходят за рамки их понимания.
– Ты считаешь себя простым и понятным? – вернула я ему смешок.
– Простым – нет, а вот понятным – да, конечно. Что может быть непонятного в духе умершего тысячу лет назад скарона?
Вдоволь насладившись выражением лица остолбеневшего Фаэса, я хмыкнула.
– Сам факт твоего существования, конечно, не есть великое чудо, но вот то, что ты уже которую неделю нахально гуляешь вместе со мной, а не с хозяином, довольно необычен. Думаешь, в мире есть много Теней, способных существовать без помощи особого артефакта?
Брат издал новый смешок.
– Теперь ты – мой артефакт. Кто еще меня так хорошо накормит и поделится воспоминаниями?
Слегка оживившись без Тени внутри, я порозовела, оттаяла и тут же картинно закатила глаза.
– Ну вот, дожили… меня считают безделушкой, способной продлевать некоторым неблагодарным Теням их бестелесное существование! Какой позор! Так утратить свои позиции за один жалкий месяц!
– Ты – не просто артефакт, душа моя. Ты – драгоценный камень в оправе из потрясающей по силе дейри, наконец, улыбнулась от дальней стены Тень. Улыбки, правда, не было видно под низко надвинутым капюшоном, но я точно знала, что брат улыбается. – Поверь, я умею ценить широкие жесты. И немало повидал, будучи сперва живым, а потом мертвым, однако то, что ты делаешь для нас каждый день, не поддается описанию. Честное слово, я все чаще завидую брату за способность чувствовать себя настоящим и все чаще думаю о том, что не отказался бы побывать на его месте. Снова – живым. Хотя бы для того, чтобы иметь возможность обнять тебя по-настоящему.
Я слабо улыбнулась.
– Все-таки ты – поэт, брат. Тебе надо было вирши слагать и сочинять поэмы.
– Я подумаю над этим.
Я улыбнулась шире и перевела взгляд на Фаэса. А потом вовсе чуть не рассмеялась, поняв, что присутствие призрака сказалось на старом вояке далеко не лучшим образом – бедняга аж побледнел весь, потом разом вспотел. Наконец, так же быстро высох и как-то необычно встрепенулся, подавшись вперед всем телом и жадно всматриваясь в мои глаза.
– Теперь это действительно ты? Гайдэ?!
– Я, – кивнула я и тут же поправила: – Только не Гайдэ. Гай.
– У тебя глаза снова стали синими!
– Вообще-то, они на самом деле серые. В смысле, были когда-то серыми. А теперь под настроение: когда синие, когда зеленые, если сильно разозлюсь – красные, а иногда – если «Гор» рядом – и черными бывают.
Фаэс нахмурился.
– Это близость Тени на тебя влияет?
– Конечно, –