сердце. “Совсем девочка”, – подумалось ему. Кто бы ни был тот ублюдок, что это сделал, Бентон пообещал себе найти его.
Он стоял поодаль, чтобы не привлекать внимания. Гроб медленно опустили в землю. Отец держался до последнего. Только когда гроб начали засыпать землей, он вдруг упал на колени и протянул руки к свежевырытой могиле. Это был жест отчаяния и скорби, но стоявшая рядом с ним женщина спокойно и уверенно, подняла его за локоть. Виктор Андреевич выглядел еще более худым и жалким, чем обычно. Но следователь здесь был не ради церемонии. Он знал, что похороны пройдут в обычном режиме, Меланье установят дорогой мемориал, а народу будет достаточно много. Он предположил, что, скорее всего, присутствуют много партнеров Кузнецова и, разумеется, студентов, которые учились с Меланьей.
С краю процессии стояла молодая девушка и, даже если бы ее фотографии не было в материалах дела, Бентон узнал бы ее по описанию Павла – светловолосая Кристина. Создавалось ощущение, что девушка чувствовала себя лишней – беспокойно переминалась с ноги на ногу, закрытая поза говорила о том, что большинство присутствующих ей не было знакомо. Бентон подивился тому, что за время церемонии она ни разу не проявила заботы об отце, да и он старался не встречаться с ней глазами. Застаревший семейный конфликт? Павел рассказал, что отец купил Кристине квартиру и настаивал на том, чтобы она училась в Москве, но своенравная девушка предпочла идти своим путем и поступила в Санкт-Петербург. Бентон прикинул, что они с Меланьей, скорее всего не общались плотно до отъезда Кристины, разница в два года все еще существенна, когда тебе семнадцать. Но все же ему хотелось лично побеседовать с Кристиной. Если кто-то и мог дать альтернативную оценку жизни Меланьи по сравнению с отцовской историей – то это старшая сестра. Но сейчас не время. Первые три дня после похорон девушка будет довольно уставшей. Он планировал позвонить ей и попросить задержаться в Москве для дачи показаний завтра.
Бентон слегка замерз, ветер трепал полы его плаща, а он мысленно ругал себя за то, что не смог предугадать такой холодный атмосферный фронт. Но через десять минут, он, наконец, заметил то, ради чего терпел этот жуткий холод. С той точки, где он стоял, не было возможности разглядеть входную ограду кладбища, но все же неподалеку от высаженных вязов, плотно прилегающих к могиле Меланьи, он увидел какую-то фигуру. В тени деревьев был кто-то, кто не хотел быть увиденным и узнанным. Фигура человека могла дать представление о поле, это был мужчина, но так как он стоял вполоборота, наблюдая за церемонией, возможности точно сказать у Бентона не было.
Следователь положил руку на пистолет и стал медленно обходить процессию, чтобы оказаться с другой стороны колонны. Его маневр не остался незамеченным – фигура резко выгнулась и почти бегом скрылась с глаз – со стороны деревьев он пробрался тихо как летучая мышь. Бентону подобная мобильность была недоступна – следователь набрал вес, и не успел настигнуть парня, к тому же его сильно сдерживало то, что нельзя было помешать