или четыре раза в это лето я приезжала в Москву по делам, и дня через два возвращалась. Когда в первый свой приезд я вошла в квартиру, вместе с запахом давно закрытого жилья, меня окружило что-то новое, какое-то едва уловимое дуновение, и на минуту показалось, что без меня здесь кто-то побывал. Пройдя по квартире, и не найдя признаков вторжения, я посмеялась над своими фантазиями и широко открыла балконные двери. Вместе со спрессованным городским воздухом в них врывался шум улицы.
И только оглядевшись и сев на диван, вдруг заметила, в доме что-то не совсем так. Я прошла вдоль стен по комнатам и поняла в чём дело. Всё что висело на стенах, почему-то висело с перекосом, довольно сильным или едва заметным, причём с наклоном в разные стороны. Своих и чужих картинок разных размеров у меня развешено немало. Выглядело это, особенно в сумерках, довольно диковато. Но я слишком устала с дороги и, кроме того, ни в какую чертовщину, полтергейсты и прочее я не верю. Решила об этом не думать, завтра мне предстояли дела поважнее. Висите себе, как хотите, хоть вверх ногами, после разберемся!
Я погасила свет, легла спать и сразу заснула. Среди ночи я проснулась, как-то ни от чего. Было тихо, и контур окна уже выделялся в темноте. Окружающий воздух содержал тот знак присутствия кого-то или чего-то, что удивил меня вчера на пороге, когда я открыла дверь. Слева от моей кровати, в углу, стоит очень старинный платяной шкаф. Он был когда-то подобран на свалке, моими руками возвращён к жизни и к резной своей красе.
Засыпая снова, я услышала переступающий топоток и хорошо знакомый скрип старой деревянной дверцы. Где-то совсем рядом раздалось негромкое, но многократное потрескивание.
Резные контуры боковины шкафа, чётко рисовались на фоне светлеющего окна. Помимо этого контура в тесноте угла ничего не просматривалось.
Меня это не встревожило и не испугало. Ничего враждебного не могло быть связанным с этим родным мне шкафом. Удивляло только одно, каким образом могло нечто там ходить и ворочаться, учитывая еще и габариты притиснутого вплотную кресла.
Такое было уже не единожды, и я привыкла к этим звукам из шкафа. Они меня даже успокаивают. Не сомневаюсь, что всё можно объяснить научно, или наоборот, совсем просто, например, шорохом в трубах отопления.
Но не хочу. Пусть будет на свете еще одна, совсем пустяковая, но не разгаданная тайна.
Зачем? А просто так. Без таких вещей, бывает сложно принять и прожить доставшуюся нам жизнь.
Другая жизнь
повесть
Дом, где я родилась, стоял на тихой астраханской улице, на той невидимой границе, что отделяет обширную татарскую часть города от его центральной части.
Название улица Тихомировская очень подходило этой относительно широкой улице, по которой мирно двигались арбы и повозки, не производя шума, благодаря мощному слою пыли на мостовой. Они курсировали мимо нашего дома между большим районом Татарбазара и другими частями города, широко и бестолково раскинувшегося между рукавами и протоками дельты. Полуденную