входит. Точняк, он под кайфом. Видит меня и машет рукой. Машу в ответ и удираю.
Веселитесь, детишки! Не делайте ничего такого, чего не сделал бы я.
Захлопываю дверь, роюсь в рюкзаке, хватаю первую библиотечную книгу, какая попадается под руку – «Космическую связь» Карла Сагана[39], – и заползаю в чулан. Включаю свет. Здороваюсь с мамой и друзьями. Плотно надвинув наушники, включаю Зигги, заворачиваюсь в одну из бабушкиных вязаных афганских шалей и исчезаю… насколько это возможно.
Потому что все это время я пытаюсь управлять тем мысленным штормом, который рвет меня на куски: ложь доктора Эвелин, отъезд Старлы и Уэб… ну, все связанное с Уэбом.
26 мая 1973 года, суббота
Наконец-то суббота, и я на пляже озера Крев-Кёр, теперь уже полностью уверенный, что попал в какую-то странную параллельную вселенную, и жду, что вот-вот из воды вынырнет единорог или тритон с крылышками.
Никогда не думал, что вновь увижу это место.
Нервы настолько раздражены, что я брожу, как какое-нибудь создание из «Ночи живых мертвецов». Да и чувствую себя так же.
Последние два дня Уэба в школе не было. Может, заболел. Или вернулся домой. Или официально решил, что да, я действительно дурковатый мультяшный персонаж и надо держаться от меня как можно дальше. Все же… я не знаю, как связаться с ним, поэтому прихожу ждать. На случай, если он все же объявится.
Вижу:
1) Пару лодок, дрейфующих по воде, силуэты мужчин с тоненькими дугами удочек.
2) В отдалении утес с небольшим водопадом.
3) Деревню трейлеров на другой стороне озера; земля усыпана разбросанными игрушками и мусором.
4) Позади меня – ряд лачуг на сваях, собранных из папье-маше, которые, уверен, разлетятся в клочья, стоит мне разок чихнуть. Вид у них обреченный. Думаю, не только вид.
Я прислоняю Стингреймобиль к большому валуну, выступающему из песка, закидываю рюкзак на плечо и сажусь рядом. Озеро продувает меня насквозь смесью свежего воздуха и рыбной вони. Закрываю глаза, чувствую, как солнце воспламеняет нервы, позволяю каждому лучу вызывать детонацию новой мысли. Мне не следовало быть здесь. ТЫДЫЩ. Я пока не могу себе доверять. ДРАБАДАМ. Я все еще болен. ХРРРЯСЬ. Я знаю: я проведу следующие три месяца в чулане, и отец будет просовывать мне под дверь поднос с хлебом и водой каждый день, пока не вернется Старла. БУМС. Боже!
Даже церковь сегодня утром вышла какая-то странная. Старла все время молчала, работая над последними штрихами бального наряда. («Это не платье, – говорила она. – Я больше не буду склоняться перед требованиями патриархальности».) (Угу, именно поэтому она сегодня идет на танцы с Линдси и ее подружками.)
Нет, правда, что я буду делать, когда она уедет…
Солнце на миг загораживает какая-то тень, открываю в прищуре глаза.
– Боже, Уэб, ты похож на одного из гребаных звездных людей Сагана! – выпаливаю я. ВСЛУХ. СНОВА. Да что со мной происходит? Раньше было как: мысль, подумать, мысль, промолчать. А теперь: мысль – ТРАХТИБИДОХ с языка.
Однако он действительно похож. В той книжке, которую