абрикоса, ухоженный дворик, каменный гараж и летний флигель, сарайчик с кабанчиком Васей и десяток курей в загородке. У калитки
будка с громко лающей дворняжкой Жучкой, и хорошие соседи с обеих сторон. В доме газовая печь и котёл отопления, ванна. Что ещё человеку надо, чтобы встретить старость? Кто же мог когда-либо только подумать, что всё это вмиг исчезнет с приходом на Великий Донбасс гражданской войны в 2014м году. Кто же мог представить?
Совсем рядом с Теплогорском, за мостом, открывался самый чистый и красивый город Луганской области—Первомайск, граничащий своею огромной территорией вместе с районами с Лисичанском, Попасной и Стахановым. Город, единственный в громадных бывших рамках ушедшего в небытие «Стахановугля», не закрыл в 90е годы ни одного своего предприятия. Все шахты «Первомайскуголь» давали чёрное золото на-гора, все огромные заводы выпускали продукцию и как-то уже конкурировали на ещё не сформировавшемся рынке. Первый город, который отказался от 100% го бартера и перешёл на денежные отношения. Уже не молодой, красивый город, хотя и самый криминальный в те годы.
Пепов Евгений Акимович, 54х летний, крепкий мужчина, всю свою жизнь отдавший службе в органах внутренних дел в основном на оперативной работе, сидел за рулём своего «Ланоса» и ожидал супругу, щепетильную, бойкую Раису у магазина на поселковом рыночке, где она работала продавцом продтоваров. Обстрел со стороны НАЦИ ков начался неожиданно. Украинские фашисты били из тяжёлых орудий с г. Попасная по беззащитному Первомайску, который с того места, где стоял его авто, открывался как на ладони. Стреляли по заводу «Карла Маркса». Заработали «Грады», запылало здание заводоуправления. На глаза наворачивались солёные мужские слёзы досады от своей беспомощности и чувства полнейшего бессилия что-либо предотвратить. Недавно ещё красивейший город, стал напоминать близкий каждому русскому сердцу, Сталинград. «Раиса Дмитриевна!» позвал он жену: «Давай мигом закрывай и сюда могут попасть, расстояние до завода всего четыре км.». Через несколько минут Теплогорск опустел, люди здесь, как и в Первомайске, прятались в сооружённые в подвалах пятиэтажек, бомбоубежища. Акимович загнал машину в гараж, закрыл на запор ворота. Шум взрывов всё не утихал. Где-то рядом в ответ тупо гопала гаубица ЛНР, привлекая внимание укрфашистов быть атакованной. «Рая, пошли кушать, я котлет приготовил свиных» позвал он жену. Они сели за стол в кухне, Женя достал трёх литровую банку чистого, как слеза младенца, только что выгнанного им под 50 оборотов первачка, разлил по стаканчикам, выпив с женой и закусив солёными, домашними огурчиками, стали ужинать.
Ночью Рая проснулась от того, что, Женя как-то странно и не понятно хрипел. Зарево ночного обстрела освещало комнату, однако взрывов слышно не было. «Снова по Первомайску всю ночь долбят» подумала женщина, вызывая неотложку. Скорая приехала с обычным ей запозданием. Акимовичу поставили диагноз—инсульт. Его забрали и поместили в реанимацию города Стаханова.
1.
Женя.
Евгений Акимович Пепов начал самостоятельную жизнь, когда в 1978м году, после окончания десяти классов районной сельской школы в Краснодарском крае, поступил в училище на повара. Готовить его тянуло всегда. Он любил хорошо поесть сам, и ему очень нравилось, чтобы его стряпню, пусть даже это обыкновенная яичница, хвалили. Учёба давалась ему легко. Среди девочек он был единственным мальчиком и соответственно его баловали своими заботами и там. Через год, закончив училище и получив диплом повара 4го разряда. Его призвали в ряды Советской Армии. Диплома повара в СА оказалось мало, и он попал в учебку на того же, только солдатского повара. Через полгода, сдав ещё один экзамен, Женя попадает в полковую столовую на должность повара. Варить правильно кашу –перловку под солдатским названием «дробь 16ть», можно научить и обезьяну, а Евгений был человеком творческого склада ума, вот он и начал добавлять в колеты побольше хлеба, если это кости, то мясо с них срезалось, как что-то лишнее к навару, а за тем из него для офицерского состава готовили макароны по-флотски. Офицеры стали примечать услужливого сержанта-повара. Через полгода службы он уже был старшим сержантом и замом у начальника столовой—старого, старшего прапорщика Мамеда Мамедова, которого в полку все, даже сам «Батя» звали просто—Мамедыч. Он не обижался, да и не могут узбеки долго обижаться по своей добродушной натуре. Отслужив до «черпака» и будучи переведенным 12ью ударами солдатского ремня по мягкому месту в это название, Евгения, с лёгкой руки Мамедыча, поставили старшим поваром. Пепов старался. Только теперь проявились все его положительные качества настоящего мастера. Казалось он с обычного овса и свиного жира мог приготовить такую кашу, что даже «деды» приходили за добавком. Лучше всего у него получался борщ. Это конечно не украинский настоящий, а что-то подобное между щами и овощным супом, но так готовила его мама и в столовой хорошо знали запах его борща, вкус и постоянно хвалили за него. Число офицеров, питающихся в столовой, заметно выросло с его назначением, а офицерские жёны получили лишнюю возможность не ждать мужа к обеду и заниматься собой. Так прошёл его второй год службы. В звании старшины Евгений Акимович Пепов в мае 1981 года демобилизовался, но домой не поехал, а вместе с друзьями поехал на не понятный