Аканадар, создатель клана Четырех Клыков
Нагариа́н Роше́ – второй наследник клана Роше одного из суверенов Царства Снегов, правая рука Джарефа
Сибе́рия Роше́, урождённая Скайхоук (Небесный ястреб), Туо (внебрачный ребенок) – супруга Нагариана
Аи́р – выходец из Сумеречной пустыни. Перевёртыш. Левая рука Джарефа
Кордре́йн, урожденный Дордара́йн, клан Серой Мглы – магистр Льда и Смерти, маг третьей степени
Та́йрон и Ри́занд – братья, воины высокогорья
Матфе́й – убийца.
Ко́нлан – лучник
Тессе́рия фэйн Ле́йха, Оперённая Светом – маг Света, дочь купца и жрицы Ларьи, клан Небесного Ястреба
Да́рвит – капитан судна “Северный ветер”
Орден Алхимиков
До́риан Драгонфо́лл, Хейм – маг Тьмы, Глава Ордена, неординарец
Джо́шуа, Шэй, – неординарец. Оракул. Глава Ордена
Община Солнца
Волхв Ка́рия – Высший Мастер, Верховный жрец Сумеречного Рода
Ирэ́н из дома Зари, Белый род – младшая жрица Общины
Кайтэ́ф из дома Зари, Белый род – жрица Общины, супруга Джарефа
Ками́ла Тре́йвен – Высшая жрица Сумеречного Дома
Тизо́р из Сумеречного дома, – воин Общины, Капитан охраны Главного Храма.
Грань
Ро́уфо – духовный дракон Кайтэф
Храмм – духовный дракон Джарефа. Осколок Души.
Вольный народ моря
Стефа́на, Мама – “Глава” Вольных, акана
Ма́ркус Проклятый Оракул – Владыка Вольных. Бывший из Троих при Императоре Серебряного двора эльфов, акан
Королевство Э́рния (Э́рний)
Максимилиа́н Вра́да Ш’Ре́я, род Линго́н – Король Эрнии
Катари́на Врада Ш’Рея, род Лингон – принцесса, дочь Максимилиана
Ло́ва Луле́йн – архимаг третьей степени, ректор Королевской академии магии Королевства Эрния
Доли́ниан Дэйр – пария рода. Служка во дворце
Сатр – антилопа капитан корабля “Поющая на волнах”
Фа́эр Нобл – лекарь, некромант.
Лираки́р из Бездонной Ночи – охотник из рода драконов.
Обитель Молний
Э́рзин – фамильяр Дориана
Карточные короли
Триста́н из Грэ́йвери – пересмешник
Дейлена́ль Плачущий во Тьме – шут
Прелюдия
В небольшой, но богато обставленной комнате, освещенной пламенем камина и свечами на письменном столе, сидел мужчина, склонившись над пустой страницей книги, с пером алого цвета в руке. Его длинные волосы, бело-серебристой волной спускались по спине, скрывая спинку стула и часть черного шелкового халата. Голову сидящего венчали серебристые изогнутые рога, что мягко сияли при свете свечей и отбрасывали алые блики от огня в камине. Черный орнамент на них поглощал любой свет и, казалось, что сегменты роговых украшений сломаны и парят в воздухе, на расстоянии друг от друга.
Кожаный переплет книги. Запах страниц. Новых. Чистых. Кончик серебристой ручки-пера погружается в стеклянную чернильницу и замирает над шероховатой поверхностью первого листа толстой книги в темном переплете.
– Всегда так сложно начать, – глубокий баритон прозвучал в тишине помещения. В голосе просквозило столько нерешительности, страха и желания, словно сидящий мужчина решался на шаг в пропасть.
– Джареф? – сонный женский голос хрипло и взволнованно вторил мужчине. Зашелестело одеяло, и с легким стоном, в полумраке на большой кровати на четырех столбиках с балдахином из тяжелого красного бархата возник силуэт женщины. В ее глазах тлели алые искорки беспокойства.
Мужчина положил перо и изящно встал, затушил несколько свечей на столе и зашагал к кровати. Его шаги тонули в толстом ворсе ковра алого цвета.
– Я здесь, любимая, – мужчина сел на кровать, касаясь рук женщины, что поддерживала одеяло на округлившемся животе. Его длинные тонкие пальцы с сеткой шрамов древней вязи нежно поглаживали руки брюнетки. – Прости, что разбудил тебя.
Женщина потянулась к мужчине, мягкие губы разомкнулись от улыбки. Джареф, так назвала его женщина, лег на кровать, прижимая к себе жену, стискивая ее в нежных объятиях. В его синих глазах горела любовь.
– Ты решился на мемуары?
– Да. Во мне столько воспоминаний разных людей, что я все чаще теряю себя. Пора дать им покой.
– Это замечательная идея. Буду со страхом ждать окончания первой книги, – улыбнулась эльфийка. – Хочу знать о тебе больше, чем знаю сейчас.
– Ты мой первый и главный читатель, – твердые мужские губы коснулись виска женщины в поцелуе. – Отдыхай. Я буду рядом.
Чуть позже, когда забрезжил рассвет, мужчина вернулся к столу, почистил перо от засохшей туши и принялся за первую