сознания акана.
Тишина.
«Джареф».
Голова мужчины качнулась в сторону, волосы соскользнули с лица. На его правом ухе, начиная от мочки, вилась серьга в виде дракона, словно зверь цеплялся за ушную раковину и шептал акану что-то. Красный глаз ящера сверкал рубиновым светом. В моей голове всплыли слова, произнесенные счастливым голосом соратника, когда он поздравлял нас с Сиберией с долгожданным Связыванием пути: «когда в моем ухе сверкнет дракон, знай, я женат. Надеюсь, это случится не скоро». Тогда он был счастлив, и смеялся с нами от всей души. Свадьба была первым праздником после черных лет войны, и все истосковались по мирной жизни вдали от смерти, боли и ужасов. А прошло, всего на всего, два столетия с той памятной для меня даты.
Я провел рукой по его груди, коснулся шеи. Запах акана изменился, стал более грубым. Легкие флюиды ненависти и болезни коснулись моего носа. Едва заметный трепет век. Легкая судорога мышц лица и тела. Нестабильное сердцебиение.
– Если ты не очнешься, – тихим, зловещим шепотом прошипел я, – найду твою жену и убью ее.
«Джареф». Я вновь попытался достучаться до разума мужчины.
Веки Старейшины распахнулись столь резко, что я отшатнулся. Красный, от голода, взгляд акана сфокусировался. Сейчас, это был взгляд Зверя, что мог разорвать десятки жизней за несколько секунд. Двинуться он не мог: его тело все еще находилось во власти моих заклятий и веревок. Джареф моргнул. Во взгляде появилась осознанность.
– Ты в безопасности, – я прошептал с облегчением. Словно, гора свалилась с плеч. Только сейчас пришло осознание: какое напряжение я испытывал все прошедшие годы, пока шел поиск. В изнеможении упал рядом. – Мы нашли тебя.
– Отодвинься от меня, Рин, – хрипло прошептал мужчина, в его голосе сквозило отвращение. Кожа губ Джарефа шелушилась, потрескалась и при движении рвалась. – Я не могу выносить чужие прикосновения. Не сейчас.
Развязав веревки, я медленно помог другу подняться.
– Покормлю тебя. Ты ослаб, – я взял тарелку в руки. “Жаркое из дикого кабана. Неплохо”. – Терпи. Ты не можешь позаботиться о себе сам.
Джареф поморщился, облизывая окровавленные губы.
– Ваара? – голос мужчины был сиплым, слабым, дыхание прерывистым, а движения медленными и неуверенными. Алые глаза, с более темным по цвету ободком у края радужки, скользнули по собственному телу, замечая все изменения, каждый шрам, нанесенный кинжалом и его собственными ногтями. Желваки заходили на скулах мужчины, едва он вдохнул свой «аромат». Джареф сжал кулаки.
– Она здесь. Еще жива. Желаешь ее увидеть? – ухмыльнулся я. В воздухе, едва заметно, проскочила злость. Джареф едва сдерживает эмоции. – Аир, приведи ведьму.
Дверь захлопнулась, и тяжелые шаги Льва загрохотали по лестнице вниз. Старейшина смотрел перед собой и никого не видел. Его взгляд приобрел отрешенность, видимо, он пытался вспомнить все, что с ним происходило. Тело акана немного подрагивало, ломка