икнула девочка и отодвинулась от меня на расстояние достаточное, чтобы поднять голову. Маленькие ручки сжались на халате, цепляясь за ткань, как за спасательный трос.
– Да.
Малышка встала на лавочку коленями. Теперь мы были с ней одного роста. Ее голубые глаза серьезно всматривались в мое лицо. Сейчас Тила прикусила нижнюю губу, видимо о чем-то размышляла, но рук не поднимала и не касалась меня.
– А вы красивый, – с детской непосредственностью заявила она. – Наверное, каждая женщина мечтает о вас в своих тайных мыслях?
На этот вопрос я мог только улыбнуться. Щекотливая тема, что для меня, что для этого наивного, хлебнувшего горя ребенка.
– Наелась? – малышка кивнула. – Иди, приведи себя в порядок, и накинь халат.
Девочка скрылась в купальне. Шаги двоих ойдов раздались в коридоре и приближались к двери. Дверь со щелчком отворилась, и Дориан вошел в сопровождении полной женщины. Судя по запаху, она работала прачкой.
– Где Тила? – спросила женщина с материнской заботой в голосе, после осмотра комнаты.
– Умывается, – я ответил женщине. На ее лице промелькнул страх. И в этот момент дверь в купальню открылась, и девочка вышла, закутанная в непомерно большой для нее халат. Полы тянулись за ней шлейфом, а босые ноги звонко шлепали по влажному камню.
– Тила! Девочка моя, – подбежав, женщина обняла малышку, рассматривая ее лицо со всех сторон. Нахмурилась, заметив покрасневшие глаза и опухшее от слез лицо.
– Госпожа Дени́з, – Дориан подошел к ним. – Тила. Госпожа Дениз поможет тебе собраться в дорогу. Ступайте.
Когда дверь за работницами бань закрылась, Дориан двинулся к корзинам, вынул свою одежду.
– Взять девочку с собой мы не сможем. Отправим к тебе. Банщик рассказал мне все. Мы ничего не должны и Тила едет с нами, без претензий на наследство, – закончив с косой, мужчина запихнул ее за пояс и повернулся ко мне. – Мне неловко вешать на тебя еще один рот, но сейчас я не могу позволить себе ребенка в доме.
– Это мое предложение, – я повернулся спиной к алхимику. Достал из висевших на стене седельных сумок хорошо упакованный сверток из грубой кожи, обвязанной пеньковой веревкой. Протянул сверток алхимику. – Поможешь?
Уверенные руки Дориана коснулись моих волос гребнем, стали приводить их в порядок. Звякнула цепочка, и тяжелые звенья легли в начало моей косы. С каждым витком, голову оттягивало назад тяжестью металла, пока коса мягко не коснулась моих ягодиц.
– Готово.
– Тила твоя дочь?
Алхимик оторопел. На его лице замерло удивление, настолько не свойственное его облику, что я едва сдержал смех.
– Нет. Я не могу иметь детей ни от одной из смертных женщин, – откашлялся Дориан, вернув на лицо привычное безмятежное выражение. – С чего ты взял?
– Твое отношение к ней. Твоя холодность воспетая веками отталкивает людей. А к Тиле, ты проявил несвойственные для тебя чувства.
– О, Создатель! Только не разнеси эту весть