позу, взирая на меня сверху вниз. – Дар прови́дения, особая возможность слышать людские мысли, столь свойственная моему происхождению, миновала меня, как и мою мать. Но я могу узнать правду иными способами.
– Вытянуть желанное?! – раздражённо вспылил я. – Почему? Отчего все вокруг меня подозревают в тёмных намерениях? Я уже выложил твоей госпоже всю правду, цельную и неприглядную! Я что, похож на лжеца и вора?
– Похож? – высокомерно переспросила Дамина Манназ. – А как выглядит упомянутый лжец и вор? Имеется определённый набор характерных черт, отличий? Расскажи, коли знаешь, – она замолчала и принялась теребить длинный рукав богато отделанного платья. – Металлия – мой друг. Я стою на страже тут, гляжу на тебя сквозь ночь. Вспомни это, как задумаешь нечестный бой. Защитить её от тебя – мой долг.
– Защитить от меня?! – проорал я. – Да это меня пора защищать! От твоей госпожи! От Аман-Тар! Кстати. Что это значит?
Мы оба успокоились и замолчали. Мина взглянула на меня, пронзительно, проницательно, и видимо решила, что урок я усвоил, и она довольно напугала полночного гостя. Присела обратно на кушетку, произнеся:
– Аман-Тар – ничего не значит, это просто крайне вежливое обращение к почтенной особе, к любому лунгу. Всегда обращайся к лунгам именно так, они вспыльчивые и гневливые.
– Это я заметил, – ехидно отозвался я, наполняя кубок вином в очередной раз.
– Меня же можешь звать: «Ран-Тар», ведь я – вампир.
Я подавился питьём. Захлебнулся сведениями. Как же неприятно давиться вином, оно дерёт горло. Но напиток сейчас волновал меня меньше всего.
Она вампир. Я подобрал себе превосходную компанию! Непредсказуемого лунга, рубящего неугодным головы, и вампиршу, при любом удобном случае готовую поживиться моей кровью. Хотя, слово «поживиться» вряд ли можно употребить по отношению к Мине… она же мёртвая
– Не волнуйся, – проговорила хозяйка покоев, – я не пью кровь простых смертных.
– Да? Брезгуешь?
– Нет, – совершенно спокойно ответила мне красавица. – Пить кровь смертных настрого запрещено в Мирсварине, но я не могу сказать тебе, что та не вкусная… тогда мне пришлось бы солгать, – она протянула тонкие пальчики и дотронулась ими до моего вспотевшего лба. Ледяное прикосновение, – а лгать, это тоже страшный грех. Человеческая кровь очень вкусная. Сладкая и ядовитая… Но мы, гордые вампиры современности, питаемся иными существами, разводя их в пищу. В угоду аппетиту.
– И кто же эти загадочные существа? – боязливо спросил я, глядя в чарующие глаза вампирши. Это какая-то магия? Не иначе.
– Нет, я тебе не скажу. Это ведь так скучно. Попробуй угадать.
– Не знаю, – расстроенно отстранился я. – Я всегда думал, что вампиры – это такие жуткие мертвецы, ходячие, зловонные трупы, что пьют кровь любого, до кого сумеют добраться. Днём они спят в гробах, а ночью выходят на охоту, оборачиваясь летучими мышами.
Манназ звонко рассмеялась.
– Живые мертвецы? – переспросила она,