но у них дом был не частный. И девятый этаж. Она загородила балкон табуретками, одна на другой, чтобы загремели, если попробует подойти. Все окна зашторила, а на шпингалеты подвесила колокольчики, даже в Зайцевой комнате.
Решила не спать. Но он вроде бы посапывал так хорошо, ритмично, уютно, и этот уют ее убаюкал…
…Проснулась от грохота, босая побежала в гостиную – так и есть, табуретки!
Он был на балконе. Не прыгал вроде бы, нет, но вниз смотрел, свесив голову.
– Ты что тут делаешь? – закричала она. – Игорек, Игорь, господи, ну ты что же тут делаешь?!
Как будто проснулся. Посмотрел на нее удивленно. Зашаркал послушно в спальню, улегся, мгновенно уснул.
Явился Заяц, шепотом то ли спросил, то ли объяснил:
– Он хотел покончить с собой.
Она разозлилась, зашипела, стараясь тихо, чтобы не разбудить:
– Что за бред ты несешь?! Я же говорила тебе, они хотят вниз. Такая реакция на операцию…
– Врешь.
– Ты… что это?.. Да ты как с матерью?…
Заяц ушел. Она с отвращением заметила, что говорила о себе в третьем лице. И в этой чудовищной старославянской манере, как ее собственная мать. Мать-сыра-земля. Матерь. Праматерь…
Снова – тяжко, будто сверху засыпа́ли землей, – начала погружаться в сон. С усилием выбралась, как из свежей могилы, и потом уже не спала. Вдруг снова к балкону пойдет. Или к окну. И потом, в эту третью ночь у них еще бывает апноэ. Остановка дыхания.
просто забывают дышать – ну, знаете, как младенцы
Она прислушивалась. Но дышал он мерно и ровно. И больше не вскакивал.
Утром начал узнавать, говорить. То есть – молчал, но если спросишь его: «Игорек, ты меня узнаешь?», отвечал: «Конечно, ты Гуля».
– А это кто?
– Это Заяц.
Сразу стало спокойнее. Но Заяц почему-то заплакал.
Потом – много дней – было плохо.
Если не спал, то сидел часами уставившись в стену. Когда скажешь ему: вставай, пересядь, – вставал, пересаживался. Скажешь: ешь, – все съедал. Обними! – обнимал. Не скажешь – не шевельнется.
Телевизор включали – вроде, смотрел. Но если выключить – продолжал смотреть в темный экран, как будто без разницы.
Заяц садился с ним рядом, брал за руку, потом перестал. Сказал однажды, грубо и зло:
– А че с ним сидеть? Ты его все равно что убила.
Она и сама понимала: что-то неправильно. Что-то пошло не так.
Полезла в социо: «муж изменился после удаления железы» – и вдруг пооткрывалось такое… Она не видела этого раньше. Не читала, не знала. Она ведь делала раньше другие запросы в искалке…
tatusik: прооперировались, теперь всей семьей жалеем. стал какой-то бессмысленный. спит все время и жрет.
vampiressa: помогите! сын не восстанавливается после плановой операции. Общая слабость, апатея и в полной депрессии. говорит ничего не хочу.
неизвестный пользователь: девочки, послушайте умный совет, не делайте никогда этого!! без железы муж стал злым, агрессивным. весь день орет на меня и детей. Ссыт мимо унитаза