в тебя влюбиться, ну, или, во всяком случае, переспать, точно.
Дымка, как всегда, не упустила случая, чтобы уколоть Ириса. В команде он был самый младший, ему не было и двадцати пяти, и все считали своим долгом опекать его и учить при любой возможности. А иногда и подразнить, как сейчас. Ирис старался делать вид, что не замечает всех их потуг, каждый раз, предпочитая отворачиваться в сторону и нервно кусать губы. Как тут с ними со всеми спорить, если он действительно самый младший, а древние родовые кодексы запрещают младшим перечить старшим, даже если те не из их дома. Хотя тут все не из их дома.
Отложив лассо в сторону, Дымка повернулась к Нестору, который скинув перевязь с кинжалами свой любимый рюкзак, куртку, рубаху и сапоги, расстегнув и приспустив штаны, насколько позволяла совесть, загорал, развалившись на огромном камне. Полюбовавшись плоским животом старшего Дымка, пихнула его локтем.
– Командир, Ирис не хочет, так может, ты завалом займешься? – спросила она, не удержавшись и ущипнув Нестора за бедро. Хотелось за низ живота, за темную дорожку волос, спускающуюся от пупка, но в присутствии остальных постеснялась это делать.
– Отстань. Пусть Арсений этим займется, – не открывая глаз, ответил Нестор, отбрыкиваясь от приставучей девчонки. – Или сама возьмись. Как будто не знаешь, как травку раскладывать.
– Не альвово2 это дело взрывчаткой заниматься, а Арис занят, он Тайрис венок из лопухов плетет и балладу сочиняет, – не сдавалась Дымка.
Почесывая «кубики» живота, Нестор открыл глаза, сел на камне и, натягивая сапоги, укоризненно прищурился на Дымку. Та сделала вид, что поправляет прическу и не обращает ни на кого внимания. Чего там поправлять! Из всех эльфов, пожалуй, она единственная на всем Иль-Имрао носила короткую стрижку, вопреки вековым традициям и эльфийским представлениям о красоте. Если бы не листовидные уши, рыжая совсем уж была бы похожа на человека. Особенно характером. Такой же въедливый, как у всех людей. Даже родовых татуировок не захотела делать, а, может, просто не успела. Хотя нет, когда Родины не стало, ей было десять лет. Должны быть татуировки. Ведь были же у неё родители. Или не было?..
Почему у Дымки отсутствовали фамильные татуировки, говорящие о принадлежности к конкретному эльфийскому роду никто не знал. Спрашивать о таких вещах в эльфийском обществе считалось верхом неприличия и служило поводом для вызова на дуэль, а сама Дымка никогда не распространялась на эту тему.
Нестор взглянул на собственную ладонь, на которой красовалась татуировка в виде следа медвежьей лапы. Её еще совсем юному Нестору когда-то сделал отец. Ему и его брату, на которого Нестор всегда смотрел с восхищением. Старший Серчиус всегда и во всем служил для него примером для подражания. Он хорошо помнил, как брат пытался спасти и его, и мать, и обеих сестренок, когда шестнадцать лет назад земля начала уходить из-под ног. В тот момент все они находились в столице, и как юному Нестору удалось выжить в той вселенской катастрофе, теперь уже не узнает никто