отец и славный король Одел были друзьями и верными союзниками и, когда родились их дети, сговорились поженить их.
Но принцесса, едва ли не от рождения отличавшаяся своенравным характером, всегда заявляла, что станет женой лишь того, кого выберет сама. И, любящий ее Одел, соглашался, втайне лелея мечту, что его дочь все же остановится на принце Вильмете.
А теперь горбун, поймав его на слове, может разрушить планы двух великих королей и, мало того, сделать несчастной его единственную дочь.
Но ни один мускул не дрогнул на благородном лице Одела.
– Что ж,– сказал он,– мое слово. Назови имя жениха принцессы.
– Принц,– быстро вымолвил карлик. Любящий ее всем сердцем принц Вильмет, сын Лиаргильского короля.
Старый Одел сел. Выдохнув, наконец, опустились на скамьи гости и придворные, с великим напряжением ожидавшие слов карлика. Слуги быстро наполнили кубки вином, и Одел произнес:
– Пусть будет так.– И, не сдерживая больше радости, прибавил.– Отныне они помолвлены! День свадьбы мы объявим позднее, когда приедет мой друг, король Лиаргиля.
Принцесса, давно любившая так неожиданно назначенного ей в мужья принца Вильмета, вспыхнула, опустив глаза. Разочарованные женихи не скрывали обиды.
Довольный Одел махом осушил королевский кубок.
– Но ты ничего не попросил для себя, карлик.
– Мне, убогому,– отвечал колдун смиренно,– счастьем будет и то, что Вы, Ваше Величество, прикоснетесь к моему ужасному горбу. Быть может, после этого, моя тяжкая ноша станет легче.
– И только?!– засмеялся король, а вслед за ним и придворные, и слуги, и стража за нижними столами.– Не дорого же ты берешь. Подойди к трону!
Согнувшись, мелко семеня по каменному полу, Оркмахи пересек зал, остановился напротив трона.
Поднял клочковатую голову, повел вокруг горящим взглядом. Увидел блестящего принца Вильмета, теперь уже законного жениха, рядом с повеселевшей принцессой, в окружении молодых веселых придворных. Оглядел выстроившихся в линейку слуг с подносами, полными изысканных яств, заметил музыкантов, готовых заиграть по первому знаку, пятерых акробатов и жонглеров, приглашенных развлекать гостей.
– Да, вот еще что,– сказал карлик, будто вспомнив. – Давеча господин Ансгар – начальник королевской стражи – чуть не до смерти напугал мою собачку. Пусть принц ее приласкает. А то у бедняги до сих пор лапы подгибаются. Как мне, убогому, с таким поводырем?
Забытый всеми, Спилгрим таился в углу зала, за громадным камином. Теперь он вышел и, кутаясь в рваную попону, торопливо приблизился и сел слева от колдуна.
У него и в самом деле тряслись лапы. Он обмирал от ужаса, всякий раз ожидая, что кто-нибудь признает в нем не собаку, а болотного вампира.
Перед тем, как войти в тронный зал, Оркмахи густо натерся болотной мазью. Остатками ее он вымазал Спилгрима.
В зале было сильно натоплено и сухо. Мазь быстро сохла, а с этим уходила и ее сила. Но торопиться было нельзя.
Предвкушая забавную сцену, когда король, в роскошной атласной мантии, подбитой мехом,