в многочисленные покупки нескончаемой череды посетителей, безразлично задавали заученные вопросы о картах и пакетах и старались не думать о десятках тех, кого ещё предстояло обслужить. А их было много. Они задумчиво слонялись по залу, устало шаркая потёртыми кроссовками; деловито перемещались от отдела к отделу строго выверенным маршрутом, сверкая лакированной поверхностью дорогих туфель и каждый раз задерживаясь у очередной витрины, чтобы внимательно изучить ассортимент; торопливо семенили беззвучными – благодаря резиновой подошве удобных ботинок – шагами, хватая с полок и бросая в корзину нужные товары, не вчитываясь ни в ценники, ни в надписи на этикетках; грациозно цокали металлическими набойками высоких каблуков, складывая в тележку покупки элегантными движениями
Упитанный охранник средних лет по имени Георгий – судя по надписи на бейдже – уныло слонялся по залу, создавая видимость слежения за порядком и отсутствием потенциальных воришек, когда его внимание привлёк внезапно раздавшийся звон разбившегося стекла. Он направился в сторону источника звука и, обойдя пару стеллажей, завернул в проход с аккуратно заставленными алкоголем полками. Он обнаружил на полу разлетевшуюся вдребезги бутылку дорогого коньяка. Медленно окутывающий Георгия запах благородного напитка почему-то напомнил ему о том, что у него сегодня день рождения. Впрочем, напоминание это отнюдь не было приятным. Всё предстоящее вечернее торжество заключалось в просмотре любимых спортивных передач по телевизору в компании пары бутылок пива и уже порядком надоевшей пиццы.
Тяжело вздохнув, Георгий вернулся мыслями к разбитому товару, стоимость которого теперь наверняка повесят на всех сотрудников его смены. Отдел был пуст, поблизости тоже никого не было, лишь его собственное отражение мельтешило в зеркале на противоположной от витрины стене.
Странно…
– Что за чертовщина? – буркнул себе под нос озадаченный охранник, заглянув в соседний проход, в котором тоже никого не оказалось.
Решив, что надо бы взглянуть на записи с камер видеонаблюдения, Георгий направился в операторскую. Но не успел сделать и пары шагов, как до его слуха донёсся приглушённый расстоянием женский визг. Кажется, это с другого конца зала. Приблизившись к рыбному отделу, охранник увидел ораву дерущихся женщин, одетых в униформу супермаркета.
«Откуда здесь столько продавцов?» – пронеслось в голове озадаченного Георгия. Но в следующую секунду он уже понял, что зеркало за рыбной витриной удваивает количество дебоширок.
– Вы что, ополоумели? – удивлённо выдохнул охранник, кинувшись разнимать дерущихся.
На ходу он заметил, что эта сцена привлекла внимание посетителей, стягивающихся к месту неординарного происшествия. На лицах невольных свидетелей разыгрывающегося представления отражались самые разнообразные эмоции: от любопытства и азартного интереса до недоумения и брезгливости.
Попытки Георгия остановить это безобразие или хотя бы выяснить его причину ни к чему не приводили. Женщины, словно разом потерявшие рассудок, ожесточённо колотили друг друга, вцеплялись в волосы и выкрикивали нечто нечленораздельное.
– Гоша!
Истерический вопль со стороны касс заставил несчастного охранника бросить свои безуспешные миротворческие усилия и со всех ног устремиться на зов.
У одного из кассовых терминалов над хрупкой кассиршей нависал здоровенный амбал, эмоционально размахивавший ручищами и густым басом ревевший что-то насчёт обмана, неправильных цен, мошенников и обещаний вывести всех на чистую воду. Писклявый лепет кассирши терялся в общем шуме гудевшей толпы покупателей, наблюдавших за этой сценой.
«Да что же это сегодня творится?» – подумал Гоша, оторопело взирая на происходящее. Не иначе как высшие силы вознамерились испытать его на прочность. И почему-то именно сегодня!
– Добрый день, – грустно произнёс Гоша, подойдя к амбалу и стараясь привлечь его внимание к себе. – Успокойтесь, пожалуйста…
– Чего-о? – с ещё пущей злостью взревел амбал, переведя свирепый взгляд налитых кровью глаз на несчастного охранника, опасливо взирающего на буйного покупателя снизу вверх. – Да я сейчас тебя успокою!..
Гоша открыл было рот, чтобы ответить, но, на секунду отведя взгляд в сторону входа, случайно заметил стоявшую за стеклянной раздвигающейся дверью женщину. Она была одета во всё чёрное и, склонив голову набок, с леденящей душу усмешкой, застывшей на посиневших губах, пристально наблюдала за происходящим. Глаз её видно не было, но Гоша почему-то точно знал, что смотрит она прямо на него. Замерев, не обращая внимания на басящего ему в ухо амбала, он продолжал оцепенело глядеть на женщину, не в силах отвести взгляд. Гоша усиленно пытался понять, чем же вызвана такая его реакция.
И в следующее мгновение до него дошло: он просто не мог видеть находящуюся за дверью женщину, ведь пару дней назад стёкла раздвижных дверей были покрыты зеркальной плёнкой. Значит, эта насмехающаяся над ним особа в чёрных одеждах должна была пребывать где-то в зале и взирать на Гошу через отражающую поверхность.
Но всё раскинувшееся перед дверью