предстоящей перспективе. Но знакомство с Белым, а после тесная дружба, развеяла мрачные сомнения. Темп жизни в небольшом городе, отличался от Москвы, и это вполне устраивало отставного военного. Он довольно быстро набрал нужных людей, проводя ежедневно работу с подчинёнными, добился своего. Охрана действовала чётко и слаженно, не давая Белому даже заметить возле себя атлетически сложенных парней. Повышенные меры предосторожности никогда не были напрасными, и Евгений Иванович это знал по собственному личному опыту.
Гости приехали на двух чёрных джипах. Александр переоделся в светлый костюм, вышел навстречу. Руководители двух предприятий области, пожали руку Белому, расположились в мягких креслах, начали разговор:
– Время сейчас Александр Сергеевич трудное, – начал беседу Большаков, бывший партийный работник.
Этот располневший господин, не нравился Белому. Свои люди на предприятии Большакова докладывали, какую он получает зарплату, и по сколько месяцев не платит рабочим. На столике стояли напитки, и Белый предложил выпить. Он налил гостям в пузатые бокалы вино, и те, потирая руки, выпили.
– Прекрасный букет, – сказал Большаков, вытирая салфеткой пухлые губы.
– Это вино двадцатилетней выдержки, привезли с Крыма, – сказал Белый, смакуя напиток.
Он посмотрел пристально в глаза Большакову. Тот съёжился от колючего взгляда и попросил ещё вина. Охранник вынес поднос с фруктами и поставил перед гостями.
– Сколько угодно, – расплылся в улыбке Белый, наполняя бокал.
– Так, что вы там говорили про тяжёлые времена? Я вас не понял, или что-то не расслышал?
– Поставщики задерживают материалы, банки не всегда вовремя переводят деньги, и таких моментов очень много.
Он вытер со лба пот, и опустил голову. Лысина Большакова блестела как биллиардный шар, который Белому хотелось послать в лузу дуплетом.
– Народ требует повысить зарплату, а я не могу этого сделать.
С кислой миной на лице, он посмотрел с мольбой в глазах на хозяина дома. Ему рассказывали, насколько тот жестоко расправляется с врагами и конкурентами, и сейчас представил как гитарная струна медленно затягивается на его шее.
– Вам не позавидуешь, Алексей Витальевич.
Белый поднялся с кресла, и расправил широкие плечи.
– Давайте я вам поясню. Возражать не будете?
Большаков кивнул, понимая, что возможно это последние минуты его сытой и обеспеченной жизни.
– Так вот, как вас учили в детстве воровать не красиво, особенно у своих же партнёров и друзей. Учили этому, или нет?
Рука Белого легла на плечо Большакова и сильно надавила на ключицу. После Белый опустил голову к лицу собеседника и заметил, как того бьёт мелкая дрожь.
– А вы, что себе позволяете?
– Я ничего такого не позволяю себе, – ответил Большаков дрожащим голосом.
Он сжался как резиновый мячик и попытался освободиться от руки хозяина